|
Отжимая бороду, Александр смотрит на приятеля, который щербато улыбается. Стянутый узел выгоревшей рубашки над плохо завязанным пупком. Промеж ключиц татуировка. Железный хищный крест. Нет, не наколка. Наслюнявили химическим. - Чувихи расписали, понял? Ты, говорят, наш группенфюрер. - Настоящий могу отдать. Где-то валяется. - Который на парабел не захотел махнуться. Думаешь, не помню? Ничто не забыто, никто не забыт... Александр сошвыривает мокрую рубашку, стаскивает джинсы. - Так как она, Москва? - Ударила с носка. - Но с небоскреба ты не прыгнул? - Как видишь. - Значит, не джап... - Нет. Русский. Критически оценив его мускулатуру, Мессер берется за жгут "ливайсов". Довинчивает оборот. Еще один. Последние капли пятнают доски. - Джины отпад. Откуда? - Раздел там в покер одного. - Американа? - Испанца. Анархиста из Парижа. - Померить можно? - Сбрасывает свои из грязно-белого брезена. Хлопает синими штанинами. Натягивает. Бьет себя по твердым ягодицам. - Класс... Стольник? Даю сразу? - Так бери. Махнемся... - Джины?! Спонтанёр, он подбирает самосшитые штаны, влезает с отвращением. И очень хорошо. Чем хуже, тем лучше - такая отныне установка. - Ты хорошо подумал? - А я теперь не думаю. Я делаю, - и возвращает вынутый из карманов ком денег и пропуск на тракторный завод. - Ну, это мы сейчас обмоем... Джины! Ну, мы сейчас дадим! Там телки, Боб...Он поступил. - Груши ж околачивал? - Педвуз. А кадры наши в инъяз. Алёнку уже видел? Сбежав от матери, весь день он околачивался по Коммунистической и окрест. В надежде на случайность. - Нет. - Скучала по тебе. Надеялась, провалишься. А я, не скрою, думал, все, с концами... Чего туча-то нашла? Если подумал что, то ничего у нас с ней не было. Хотя могло. Не веришь? - Да наплевать. - Вот это - молоток! По-нашему. Так и держись. И вообще, не ссы, Сашок. Прорвемся! Главное, в армию идти не нам! Ох, мы дадим сейчас, ох, влупим! Знаешь, как с Бобом мы гужуемся? Приблудных! Хоть гитлерюгенд создавай. Болты все стерли, понял? Группенсекс! С той ночи ничего не изменилось. Тот же бивак под соснами, та же палатка с отворотом, из которой вылазит Боб - уже студент. - Поздравляю. - С чем? Единственный инструмент на курсе, можешь себе представить? Неизвестно, кончу ли. Выбирай давай зверюшку на ночь. Любую можешь, теперь у нас общак... Малолетки другие, но кажется, что те же. Белокурая Вера с иностранцем, но только с черным. Громила-кубинец снисходительно молчит, она настаивает, что дед ее был шляхтич, а папу убили коммунисты: - Как в фильме "Пепел и алмаз". — 72 —
|