|
– Обычные английские выражения. Все матросы британских ВМС ими пользуются. Я английскому разговорному детей учу, а не пыльному книжному. – Да-да, – терпеливо продолжал Краббе. – Но разве вы не понимаете… В конце долгого утра головная боль разбушевалась, жестянка с сигаретами почти опустела. Дело казалось ему безнадежным. Один молодой учитель-тамил столь тщательно подогнал английскую фонетическую систему к родному языку, что его не понимали ни китайские, ни малайские дети, других было слышно только в двух первых рядах. Многие несли полную белиберду: Голливуд – столица Америки; Шекспир жил в Средние века; Сингапур основали малайцы; «без» – существительное; почки желчь вырабатывают. Свободный поток арифметики пышно цвел в плавившей цифры жаре, так что большинство ответов можно было признать верными. Перед финальным звонком пришел умный четырнадцатилетний малайский парнишка. Он хотел, чтоб его отпустили в Тахи-Панас для участия в проходившем там слете «Голос молодежи». Слет должен был состояться в субботу – выходной на западном побережье, по не в строго мусульманском штате Дахага. Можно отправиться в пятницу, сказал он, и вовремя вернуться к воскресным занятиям. – Но учеба должна стоять на первом месте, – заметил Краббе. – На этой стадии учебы нельзя начинать брать отгулы. – Встреча важная, сэр. Демонстрация малайской солидарности против вторжения чужаков. – Чужаков? – Не малайцев, сэр. Например, белых, сэр. – По-моему, дело не слишком похвальное. Во всяком случае, не кажется столь важным, чтобы оправдать разрешение на отгул. – Мне нельзя поехать, сэр? – Думаю, лучше не надо. Глаза малайского мальчика затуманились, рот скривился. – Имейте сострадание, сэр, – сказал он. – Твою мать. Вечером Краббе пошел в «Гранд-отель» встретиться с Хардманом. Хардман как бы уклонялся от встреч, и Краббе не получил приглашенья на свадьбу. Но они столкнулись на джалан Лакшмана у заведения шпагоглотателя, и Краббе предложил вместе выпить; в конце концов назначили время и место. Пили пиво в баре «Гранд-отеля» под вертевшимся по сторонам вентилятором, средь пищавших ручных ящерок, гортанного ястребиного клекота, голых китайских календарей, и мотор опять разогрелся. – Но зачем вы сюда приехали? – спросил Краббе. – Могу вам задать тот же самый вопрос. Собственно, оба мы не относимся к колониальному типу. – Ох, история долгая. Жена моя погибла. – Нечто подобное я и предполагал. Немножечко припомнил. Такая темноволосая девушка, музыкой занималась, да? Вы всегда были вместе, и, помню, во время войны мне кто-то говорил о вашей женитьбе. От всей души сочувствую. — 44 —
|