|
И вот настал вечер. Она надела красивое платье — в честь двух маленьких бутылочек в холодильнике. А потом без долгих ожиданий налила несколько глотков бальзама от кашля в кофейную чашку и села перед клеткой с попугаем, её лучшим другом после Иисуса. В тот вечер она была расторопна и порядочно приняла лекарства. Сначала маленькую чашечку кофе с бальзамом, потом ещё одну маленькую и ещё… одну. Она попыталась было полистать немного молитвенник, но не могла сосредоточиться. Сегодня там было столько странных слов и букв. Но, сказать по правде, дальше букв она не пошла. Одна лишь буква А была так забавна, так расставляла ножки, что Сольвейг, сидя на стуле, тихонько хихикала про себя. Буква тоже была создана Господом, Богом Израилевым, это была самая первая из созданных им букв, буква Адама. Потом он создал остальной алфавит — вплоть до буквы А, которая вообще-то была А с нимбом, буквой Откровения, и читалась как «О». Когда Сольвейг наутро проснулась, две пустые бутылочки стояли под скамейкой на кухне. НАСТУПИЛА НОВАЯ ЖИЗНЬ. По той или иной причине случилось так, что она почувствовала стыд из-за постоянных визитов в аптеку. Ведь как-то стыдно ходить столько времени с опасным кашлем. Она пыталась скрыть истинные намерения, покупая немного пластыря, баночку витаминов или пакетик аспирина, прежде чем спросить о своих маленьких коричневых бутылочках. Но в городе было много аптек. Это открытие она сделала только теперь. Сольвейг начала совершать свои ежедневные обходы. Три-четыре бутылочки грудного бальзама удавалось ей засунуть в свою маленькую сумочку, прежде чем очутиться дома перед клеткой с попугаем. Она слышала о том, как лечат простуду. И каждый вечер становилась и пациенткой, и собственной сиделкой. И вот однажды в полдень ей пришлось признать, что она выздоровела и все признаки, напоминавшие простуду, исчезли. Даже если бы она уж очень сильно захотела, кашлять всё равно бы не смогла. Она харкала, и покряхтывала, и старалась изо всех сил, но кашель исчез. Попугай только смеялся при виде её безуспешных потуг и ухищрений. Но в холодильнике у неё было припасено ещё несколько бутылочек. А когда наступал вечер, она, чтобы попугай не заметил, тихонько прокрадывалась на кухню, словно бы желая устроить там уборку после изнуряющей болезни осенью. На самом же деле она доставала себе бутылочку. Но вот холодильник опустел, она выпила последнюю бутылочку. Наутро улицы покрылись снегом. Сольвейг почувствовала слабый намёк на головную боль. КАК БЫСТРО бежали в последнее время дни! Настал уже адвент[172], да и Рождество было не за горами. — 110 —
|