|
—Можно задать тебе один вопрос? — поинтересовался он, глядя мне прямо в глаза. — Что ты делала в этом парке? —Я часто там бываю. Наверное, прозвучало это немного агрессивно, и папа сник. Он осторожно положил руку мне на плечо. —Расскажи мне все, Элли! —Что? Что я должна рассказать? —Где ты была ночью? —Сначала у Лу, потом у Ругера. Папа открыл рот, но я опередила его вопрос. —Не беспокойся, мы предохраняемся. Ты же это хотел спросить? Пользуемся ли мы презервативами? Ведь ты не собирался спросить, люблю ли я его? Родителей не интересуют чувства. Лишь бы дети пользовались презервативами, а остальное неважно, так? Он улыбнулся. —Ну конечно, я хочу узнать больше. Ты любишь его? —Да. Думаю, да. Казалось, он был рад слышать это. Затем мы услышали, как мама поворачивает ключ в замке, и папа замер. —Это был я, — быстро шепнул он. — Я обещал Гитте найти тебя и привести домой. —Если хочешь, я могу сказать, что ты меня и нашел И привел домой. Он бросил на меня благодарный взгляд. Странный получился вечер. Вообще-то я хотела показать, как я счастлива, рассказать о Ругере, о его веснушках, зеленых глазах и обо всем, что мне казалось в нем удивительным и необычным. Но таковы, видно, законы природы: родителям о подобных вещах не рассказывают. Тем не менее, когда мама опустилась на колени перед стиральной машиной, я присела рядом с ней. —Расскажи, как ты познакомилась с папой! Ну, пожалуйста! Она посмотрела на меня и улыбнулась. —Ты хочешь узнать о нашей первой встрече, когда я решила, что он полный недотепа? Или о том, как мы встретились четыре года спустя, и я решила, что не такой уж он и недотепа? —Расскажи и о том, и о другом! —Впервые мы встретились в церковном лагере перед конфирмацией2, где-то в Смоланде3. Нам было лет по четырнадцать. Нет, не стоит и рассказывать… Запихивая белье в стиральную машину, она все же не могла удержаться от смеха, и, в конце концов, села, прислонившись к стене. Глядя на маму, я без труда могла представить себе ее четырнадцатилетнюю. Наверное, только щеки были круглее. —Однажды мы решили искупаться в полночь. Голышом. Мальчишки должны были выбраться из своего корпуса, мы — из своего. Никто, конечно, не должен был нас видеть: мы были уверены, что купаться голышом запрещено. А ведь гораздо интереснее делать то, за что могут наказать. Вид у нее стал мечтательный, она перестала хихикать. —Был прекрасный августовский вечер, луна висела большая и желтая. Девчонки завернулись в простыни и спустились по пожарной лестнице. Затем мы прокрались к корпусу, где жили мальчики, и увидели, как они вылезают через окно. Хотя им пришлось труднее. Сначала нужно было перебраться через перила балкона, а потом — съехать по водосточной трубе. — 47 —
|