|
Затем я улеглась на смотровый стол и стала искать Вальдо на прилепленном к потолку плакате. Через несколько минут вошел врач. – Мисс Блум? Чего греха таить, он оказался писаным красавцем. Черные как смоль волосы и глаза цвета голубики, росшей в саду моих родителей, – то есть почти фиолетовые под одним утлом и полупрозрачные под другим. Улыбкой его можно было пользоваться как скальпелем. Под белым халатом проглядывала джинсовая рубашка и галстук, усеянный куколками Барби. Скорее всего, дома его ждала такая же Барби, только живая – невестушка с параметрами 90-60-90 и двумя дипломами, юриста и врача или астрофизика и политолога. Наш роман закончился еще до того, как я успела вымолвить хоть слово. – Вас зовут мисс Блум? И как я не заметила его британский акцент? – Да, – сказала я, больше всего на свете желая быть кем-то другим. – Меня зовут доктор Галлахер, – сказал он, присаживаясь. – Будьте добры, объясните, в чем дело. – Ну, в общем-то, ни в чем… Я вполне здорова. – Если вы не знали, люди с аппендицитом обычно считаются больными. «Больными». Он так приятно произносил это мягкое «л»! А ведь он, наверное, употребляет еще и слова «лифт», «туалет» и «лес». – Давайте я вас осмотрю, – предложил он. Закрепив стетоскоп в ушах, он просунул другой конец прибора мне под блузу. Я уже и не помнила, когда мужчина забирался мне под блузу последний раз. – Дышите спокойно, – скомандовал он. Ага, проще простого. – Я абсолютно здорова, – повторила я. – Честно. – Не шевелитесь, пожалуйста. Этого было достаточно, чтобы я камнем рухнула с небес на землю. Ощупав мой живот, он сразу поймет, что, во-первых, никакого аппендицита у меня нет, а во-вторых, на завтрак я съела два жирных пончика. Хотя всем известно, что один пончик переваривается три дня. – У меня нет аппендицита, – брякнула я. – Я соврала медсестре, чтобы поговорить с вами… – Ладно, – негромко сказал он. – Сейчас я позову доктора Тавасака. Уверен, она с радостью с вами поговорит… – Он открыл дверь кабинета и крикнул: – Сью! Отправь сообщение психиа. Отлично! Он принял меня за умалишенную. – Мне не нужен психиатр, – сказала я. – Я работаю адвокатом, и мне нужна медицинская консультация для моего клиента. Я замерла, ожидая, что сейчас доктор Галлахер вызовет охрану, но он спокойно сел и сложил руки на груди. – Я слушаю. – Вы разбираетесь в трансплантации сердца? – Немного. Но могу вам сразу сказать; что если вашему клиенту нужно пересадить сердце, то он должен стать на учет в СОДО[16] и ждать, как любой другой человек… — 82 —
|