|
Нелепо было предположить, будто Рената не слышала о смертном приговоре, вынесенном Шэю: новости должны были проникнуть даже в захолустный Вифлеем. Я надеялся, что она как его временная приемная мать сохранила хоть каплю сочувствия. С другой стороны, воспитанник покинул ее дом и прямиком направился в колонию для несовершеннолетних, а вырос убийцей. – Ну что ж… Понятно, – пробормотал я. И вот двадцать минут спустя я приближался к дому Грейс в надежде на более теплый прием. Дом ее – розовый, с серыми ставнями – ютился в самом конце дороги; номер 131 был выгравирован на булыжнике. Но шторы были опущены, а дверь гаража закрыта. На крыльце я не увидел никаких растений; дверь не приоткрыли, чтобы впустить сквозняк; почтовый ящик был пуст, – ничто не указывало на то, что в доме кто-то живет. Я вышел из машины и дважды нажал на кнопку звонка. В общем-то, я мог бы оставить записку с просьбой перезвонить мне. На это уйдет больше времени, а времени у Шэя было в обрез, но ничего другого не оставалось. Что ж, так тому и быть… И в этот момент дверь приотворилась. – Да? – робко сказал чей-то голос. Я попытался разглядеть силуэт в коридоре, но тьма была непроглядная. – Здесь проживает Грейс Борн? Пауза. – Это я. – Меня зовут отец Майкл Райт. У меня для вас весточка от одного моего прихожанина. В щель просунулась худая рука. – Давайте, – сказала Грейс. – А можно мне войти?… Всего на пару минут… Воспользоваться вашим туалетом. Из Конкорда путь не близок… Она сомневалась, и я мог ее понять. Если бы я был одинокой женщиной и ко мне явился незнакомый мужчина, пусть даже в священническом воротничке, я бы сомневался тоже. Но дверь все же отворилась, и Грейс, отступив в сторону, пустила меня внутрь. Длинная завеса черных волос закрывала ее лицо почти целиком; мне удалось лишь краем глаза увидеть густые ресницы и карминно-красные губы. Но даже этого было достаточно, чтобы понять, какая она красавица. Интересно, в чем беда: может, она боится открытых пространств? Или просто болезненно стеснительна? И кто причинил ей такую чудовищную боль, что она страшилась окружающего мира? Возможно, этим человеком был Шэй. – Грейс, – сказал я, протягивая руку, – очень приятно с вами познакомиться. Тут она подняла голову, и завеса волос спала. Всю левую половину ее лица покрывали рубцы и кратеры, сливаясь в поток вулканической лавы. Это была кожа, многократно зашитая и растянутая, дабы скрыть огромный ожог. – Бу! – Я… Простите… Я не хотел… — 203 —
|