|
– А-атлично! – сказал пьяный мудак. – Ну ты, парень, крут! Круче не бывает! Просто хотел тебе сказать! С этими словами он сжал ладонь в кулак и подставил его практически к носу Хойта. Тот без всякой охоты тоже сжал кулак и ткнул им в кулак пьяного мудака. Ритуал знакомства и выражения взаимного уважения можно было считать состоявшимся. – В натуре, блин, круто! – заявил парень с искренней теплотой в голосе, свойственной действительно пьяным людям. – Гони волну дальше, пусть все утрутся! «В натуре, блин… Гони волну…» Да где он только этого набрался? Это были старомодные словечки… Если хочешь говорить с крутыми, так научись хотя бы правильные слова подбирать – те слова, которые мы, крутые, используем в разговоре друг с другом… Эх ты, урод пьяный… На часах была половина десятого, и в «И. М.» все только начиналось. К счастью, для живой музыки было еще рано, да и посетители вели себя пока тихо. Драйв от того, что они попали в то место, «где все происходит», еще не пробил их, и они спокойно сидели за столиками, переговариваясь и обмениваясь новостями. Из колонок, висевших по углам помещения, слышалась музыка с меняемых пока что не диджеем, а барменом компакт-дисков. В данный момент вечно одинокий Джеймс Мэтьюз со своей вечно одинокой гитарой тянул, тянул и тянул свою, естественно, вечно одинокую… балладу?.. кажется, так это называется?.. под названием «Всем бедам назло у меня все хорошо». Во всяком случае, она несколько отличалась от его обычного репертуара. Сторонний наблюдатель мог бы решить, что флегматичное «как-мне – это-все-надоело» поведение Хойта было продиктовано желанием во что бы то ни стало сохранить в глазах окружающих крутизну, а следовательно, и презрительное отношение к тому, что происходит вокруг. Как-никак, на парня свалилась весьма сомнительная популярность. Ему, наверно, было нелегко держаться по-прежнему достойно и независимо. Самое смешное – если не считать, что это было вообще не смешно, – заключалось в том, что практически весь кампус воспринял статью этого маленького говнюка Эдама Геллина практически как новую версию «Короля Артура и рыцарей Круглого стола» с Хойтом и Вэнсом в качестве главных героев. Это мелкое чмо, это ничтожество, этот уродец Эдам Геллин, наверное, думал, что общественное мнение смешает Хойта с дерьмом из-за «подкупа». Однако на самом деле общественное мнение было настолько воодушевлено историей с минетом и дракой в ночной Роще, что вникать в другие подробности уже не желало. Хойт своими ушами слышал, как студенты цитировали одну строчку: «Чем занимаемся? Да смотрим, как делают минет какому-то мудаку с обезьяньей рожей, – вот чем занимаемся!» – и сгибались от смеха в три погибели. И что там какой-то подкуп по сравнению с таким красноречием? А то, что за молчание ему предложили хлебное местечко на Уолл-стрит с невероятной стартовой зарплатой и он согласился – так кому какое дело? — 757 —
|