|
Эдам боязливо посмотрел на Шарлотту. Она, в свою очередь, смотрела на него с выражением страдания на лице. Немного помявшись, парень сказал: – Я понимаю, это не совсем то, что ты… – О, Эдам! – воскликнула она. – Спа… спа… спа… спа… спа… – «спасибо» тонуло во всхлипах и слезах, –…сибо тебе… – С этими словами девушка обхватила его обеими руками и прижалась головой к его груди. Она сбивчиво заговорила, уткнувшись в его куртку, из-за чего голос звучал глухо и невнятно: – Я так устала, Эдам. Мне так плохо. Побудь со мной, пожалуйста. Ты даже не представляешь, как я себя ужасно чувствую. Сегодня ночью я не смогу быть одна. Я… я этого не вынесу, Эдам, не вынесу… Я больше не мо… мо… мо… мо… мо… могу. – Руки Шарлотты ощутимо сжимали его грудную клетку. Тем временем в мозгу самого Эдама, особенно в вышеупомянутой зоне Вернике, мысли просто бурлили; одной из этих мыслей почему-то было наблюдение, что у нее совсем уже исчез провинциальный, если не сказать – деревенский акцент. – Не волнуйся, милая, – заявил он. – Я здесь, с тобой, и я останусь с тобой. Шарлотта тем временем перестала плакать, ослабила свою хватку и выпрямилась. – Эдам, Эдам, Эдам, – сказала она, качая головой в восхищенном изумлении, – я даже не знаю, как тебя отблагодарить… «Ага, вот оно!» –…За все, что ты сделал. Мне так плохо, и я так устала. – Пауза. – Ты вроде бы говорил, что у тебя есть матрас? – Я сейчас его достану, только ты на нем спать не будешь. Ты же моя гостья и ляжешь на кровати. Я только перестелю белье, и… – Нет… – Никаких «нет», Шарлотта. В конце концов, это моя квартира, и я буду делать то, что считаю нужным. – Ну пожалуйста, не надо из-за меня… – Я тебе говорю: я буду делать то, что считаю нужным. Гостья уступила и, опустив голову, смиренно кивнула. Потом снова подняла глаза, такие большие и лучистые; казалось, ей просто не оторвать взгляд от этого мужественного и благородного человека. Его радостное возбуждение росло, росло, росло, росло, росло… – А где у тебя ванная? Что ж, рано или поздно этот вопрос должен был прозвучать. Эдам напрягся. А ведь эта чертова ванная там, в общем холле. Одна на четверых. Собравшись с духом, он постарался как можно более непринужденно набросать перед Шарлоттой общий план своего дома и важнейший внутренний маршрут. – Выходишь за дверь, – с этими словами Эдам кивнул в сторону торцевой крышки своего пенала, – и там, сразу налево? Первая дверь? – Можно было сделать еще пару уточняющих замечаний, но он вдруг запнулся. Ну вот, этого еще не хватало. Он вдруг понял, что стал говорить, как раньше Шарлотта, на нервной почве превращая утвердительные предложения в вопросительные. — 658 —
|