|
Впрочем, было среди них и одно белое лицо: Джоджо. Эдам с мольбой в глазах посмотрел на своего подшефного. Джоджо! Ты же знаешь этих парней – одно твое слово, и они перестанут надо мной издеваться! Джоджо стоял неподвижно, как дом. Наконец он снизошел до того, чтобы едва заметно скривить губы, пожать плечами и качнуть головой в сторону Кёртиса Джонса, словно говоря: «Такое уж дело, это его вечеринка, он нас всех сюда пригласил». Остальным к тому времени зрелище хнычущего мальчика-разносчика уже наскучило. Возобновившийся разговор сравнился по громкости с вырывающимся из динамиков «Эллиптическим ездоком». Джоджо снова повернулся к Чарльзу Бускету, давая понять, что Эдам для него больше не существует. В глубине комнаты, на фоне огромного мерцающего экрана, словно в театре теней, один из черных парней ткнул локтем в бок Трейшоуна Диггса. Эдаму не были ясно видны их лица, но он готов был поклясться, что оба от души прикалываются над ним: маленький белый парнишка, чье лицо искажено умоляющей гримасой, а колени дрожат от страха, так что это видно даже со стороны, стоит перед целой толпой черных мужиков и просит дать ему хоть какую-то мелочь на чай… Задыхаясь от пережитого унижения, Эдам выскользнул за дверь. Хлопнуть посильнее? А что толку? Это лишь довершит картину его позора, если, конечно, допустить, что ей еще не хватает каких-либо заключительных штрихов. Все они, включая Джоджо, обошлись с Эдамом даже не как с прислугой, а как с самым бесправным рабом, и не как с существом мужского пола, а как с сучонкой, которая в ответ на унижения может лишь умильно вилять хвостом в надежде на жалкую подачку. Опустив голову и почти уткнувшись подбородком в ключицу, Эдам побрел по покрытому унылым серым ковролином холлу в сторону лифта. Мысленно он пытался хоть как-то оправдать и утешить себя. Ну, в конце концов, что он мог сделать в этой ситуации? Он оказался на чужой территории, почти что на чужой планете, один против целой оравы молодых здоровых парней другой расы, причем каждый второй из них – накачанный спортсмен чуть ли не вдвое выше него ростом. Должен ли он теперь презирать себя за то, что не принял вызов, брошенный ему Кёртисом Джонсом, этим доминирующим самцом? Разве драка была единственным выходом из сложившейся ситуации? Вовсе нет. Эдам запросто мог бы заговорить Кёртиса, разбить его наголову в словесном поединке. И не только его, а их всех вместе взятых. Он мог бы просветить компанию насчет того, какие они вульгарные, необразованные, инфантильные и самодовольные черные расисты. Все – за исключением, конечно, Джоджо. «А ты, дубина стоеросовая, еще хуже, потому что ты при этом белый! Ты просто жалкий трус, ты боишься проявить слабость и показаться недостаточно крутым перед остальными игроками, боишься даже малейшего проявления вежливости к человеку, который только что вытащил тебя из дерьма – тебя, полного дебила, двоечника с нулевым коэффициентом интеллекта, кретина, чьи мозги способны освоить разве что игровую приставку! Твоя трусость и твой извращенный снобизм не позволили тебе хотя бы признаться, что ты знаком со мной!» — 191 —
|