|
Что я могла посоветовать подруге? Я понятия не имела, как повела бы себя на ее месте. Я пожала плечами и легла на кровать. Танька вздохнула и тоже легла рядом. По беленому известью потолку быстро бежала муха. В открытую форточку рвался дурманящий запах сирени и рыжих пушистых чорнобрицев. Через месяц Танька завалила вступительные экзамены в институт и вышла за Толика замуж. Тетя Катя на свадьбе дочери была немного грустна. Больше всего она хотела, чтобы Танька, ее единственная дочь, получила высшее образование. Чтобы не работала на заводе, как она, как отец и как этот скоропостижно появившийся зять. Но, видать, судьбу не обманешь. И Танька пошла работать в заводскую лабораторию. На год, до следующего вступительного сезона. К следующему сезону она оказалась не готова — лежала в родильном доме. «Скорая» увезла ее туда раньше предполагаемого срока. Ребенок родился мертвым. Через неделю у роддома Таньку встречали муж, свекровь и младшая сестра мужа с коляской. В коляске спал родившийся два месяца назад мужнин племянник. — Посмотри, какой хорошенький, — приподняла свекровь тюлевую занавеску над коляской, — чего нос-то воротишь? От моего сына мертвого ребенка родиться не могло! Танька заплакала. В первый раз — по-взрослому, горько и беззвучно. — Ладно, перестань, — обнял ее за плечи муж. — Все образуется. Образовалось. К следующему абитуриентскому сезону Танька родила сына. А еще через пять лет они с Толиком развелись. Когда-то давно отец сказал мне, что если я уеду из родного города, то мы с Танькой перестанем общаться. — Почему? — удивилась я. — Потому что через пять лет вам станет не о чем говорить, — ответил отец. — Так всегда бывает, это я тебе как психиатр говорю. Он всегда добавлял это свое «как психиатр», и тогда слова его обретали вес пророчеств. Я не видела Таньку больше пятнадцати лет. Говорят, она второй раз вышла замуж, родила второго сына. Закончила техникум, работает по-прежнему на заводе. И каждый раз, когда я приезжаю в гости к родственникам, я спрашиваю о ней. И каждый раз подсознательно боюсь столкнуться с подружкой детства на улице. Не знаю почему. Может быть, потому, что той Таньки, которая давила свежие куриные яйца в сырой песок, которая трясущимися руками вытаскивала из чемодана нашей квартирантки черно-белые фотографии голой тетки, той девочки, которая говорила, обреченно глядя в потолок «мы целовались», той Таньки давно уже нет… Может быть, я лукавлю. Может быть, просто боюсь позавидовать… — 27 —
|