|
И вот однажды, придя на переполненную почту, Левантер, спотыкаясь и подергиваясь, направился прямо к окошку. Ковыляя мимо людей, терпеливо ожидающих, чтобы их обслужили, он смотрел на них с вызовом, и они, поймав его взгляд, робко опускали глаза, словно им было стыдно глазеть на несчастного калеку. Левантер несколько раз ударил кулаком по стойке и, когда прибежал встревоженный почтовый служащий, нечленораздельно мыча и брызгая слюной, сумел объяснить, что ему требуются карандаш и бумага. Потом, придерживая левой рукой правую как бы для того, чтобы та не тряслась, Левантер написал, что ему нужны три дюжины марок для авиапочты. Он выложил деньги перед служащим, и тот, отворачивая глаза от перекошенного лица калеки, торопливо протянул ему марки. Тогда, по-прежнему поддерживая левой рукой правую, Левантер нацарапал на бумажке, что ему нужен чек. Почтовый служащий заколебался. Левантер снова стукнул по стойке кулаком. Появился начальник почты, прочитал записку, попросил Левантера успокоиться, а затем, прошептав, что «это вполне может быть и француз, инвалид войны», велел выписать чек. Только сейчас до Левантера дошло, что ему следовало вспомнить этот и многие другие случаи из своего французского опыта, прежде чем вступать в переговоры со служащей французской авиакомпании по поводу своего обратного адреса. Бюрократический характер французского мышления отомстил ему: весь его багаж оставался в Нью-Йорке. Расстроенный Левантер не стал садиться в самолет, получил багаж, прошел таможенный досмотр и поехал на свою нью-йоркскую квартиру. В Лос-Анджелес придется лететь на следующий день. Он попробовал позвонить Войтеку, но в доме Шэрон никто не брал трубку. Измученный путешествием и всей этой путаницей, Левантер крепко заснул. Наутро его разбудил телефонный звонок. Мужской голос сказал: – Полицейское управление Лос-Анджелеса. Коронерская[1] служба. Могу я поговорить с кем-нибудь из близких родственников Джорджа Левантера? – Здесь нет его родственников, – ответил Левантер. – Как близко вы знали этого Левантера? – Лучше, чем кто-либо другой, – сказал он. – Я и есть Джордж Левантер. – Тот ли вы Джордж Левантер, что послал телеграмму о своем прибытии вчера в Лос-Анджелес? – Тот самый. Последовало долгое молчание. На противоположном конце провода люди переговаривались приглушенными голосами. – В таком случае почему вы не прибыли? – спросил мужской голос. – У меня произошло недоразумение с багажом. Я вылетаю сегодня. — 130 —
|