|
«Таню я успел отключить, судя по всему, Абай ее закрыл на себя и унес связь за черту реальности. Никакой особой энергетики в ней я не обнаружил: обыкновенная женщина, рядовые способности, и вряд ли когда– нибудь были иными. Такое не меняется, или оно есть, или его нет. А россказни об удивительном даровании – обыкновенная приманка, крючок, на который ловят новичков». Начало смеркаться, мы выехали из Одессы и неслись по дороге, плотно обсаженной кустарником. Летом ветви ольшаника, полные цветов и листьев, образуют живую ограду, но сейчас, осенью, сквозь мокрые голые сучья светились огни деревенских домов, редкие фонари на перекрестках. Промелькнул и сгинул ржавый плакат, наверное, еще советских времен. «Удвой удой, утрой удой, не то отправим на убой!» Составители, как видно, взывали к совести доярки, угрожая расправой над любимой буренкой, ежели та не отзовется на призыв. А может, плакат обращался напрямую к корове. Завеса облаков вдруг разошлась, выглянуло черное небо с остро поблескивающим созвездием прямо по курсу движения машины. – Звезда полей над отчим домом, – произнес нараспев Мотл, – и матери моей печальная рука. – Ну, яка тут звезда полей? – отозвался майор. – То ж созвездие Орион. – Капелла,– мечтательно произнес Мотл. – Звездная козочка. – Та ни, – поправил Николай Васильевич, – Капелла в созвездии Возничего. У меня по ориентации всегда пятерки были, небесную науку я назубок знаю. – Возничего, так Возничего, – согласился Мотл. – Другой бы спорил, а я не стану. Некоторое время ехали молча, иногда серый туман наползал на дорогу, майор сбрасывал скорость и нервно постукивал пальцами по рулю. Впереди появилось ярко освещенное пятно, и скоро мы оказались рядом с группой нарядных строений из белого камня под высокими черепичными крышами. Здания стояли кругом, а посредине возвышалась башня, похожая на маяк, из ее вершины вертикально в небо уходил луч прожектора. – Это еще что такое? – спросил я водителя. – Новые украинцы, – хмыкнул он, и в усмешке одновременно отразились пренебрежение и зависть. – Деловары дачи себе настроили. Раньше тут озеро было, лещей хороших брали, окуня опять же, так они, сучьи диты, откупили землю, озеро загородили, забор поставили, ни подойти, ни выйти. Чисто крепость, с хреном посередке. – Ибетлин, понимаешь, – в тон майору вступил Мотл. – У кого доход меньше десяти тысяч в месяц, вешают на рогах башни. – Завсегда ты утрируешь, Мотл, – ответил Николай Васильевич. – Никого тут не вешают, разве собакой потравят, ежели через забор полезешь. — 342 —
|