|
Я посмотрела на Видмантаса, потом на Андрэ. Они сидели с напряженными лицами, делая вид, будто все происходящее к ним не относится. – Молодой человек, – сказала я, стараясь удерживать ровный тон. – Если вас в детстве не научили, что грубить незнакомым людям неучтиво, то мне придется взять этот труд на себя. Все-таки, по профессии я учительница... Подхватив со стола пустой стакан, я начала наполнять его водкой. Все присутствующие зачарованно смотрели на меня, а у школьника даже рот приоткрылся от удивления. Налив до самого края, я спокойно поставила бутылку на стол, а стакан протянула Игорю. Пока он соображал, как отреагировать, я резким толчком выплеснула водку прямо в его широко раскрытые глаза. Мальчишка заверещал и свалился на пол. Толик рванулся, было, ко мне, но, осаженный рукой Санжара, остался сидеть, злобно посматривая в мою сторону. – Наш человек, – произнес Санжар. – Действительно, самородок. Вставлю золотые зубы и женюсь. Все заулыбались, Игорь поднялся с пола и, вытирая глаза, опять уставился в пространство, Толик совсем обмяк, а Вирга, прижавшись ко мне плечом, ласково потерлась, словно большая кошка. Потом разговор неловко рассыпался, мы бестолково обменивались пустыми, ничего не значащими фразами, пока Видмантас не перехватил инициативу. Спустя несколько минут Толик, Вилия, Вирга и я оказались в комнатке на чердаке. – Никто в Вильнюсе не работает, – выговаривал Толик, удобно расположившись в кресле, – все спят, плывут по течению. Просыпайтесь, говорю вам, пробудитесь, спящие! Его щеки разрумянились, глаза блестели, теперь он казался мне совсем хорошеньким, даже красивым. От враждебности не осталось и следа, он ласково посматривал в мою сторону, продолжая свою незамысловатую проповедь, суть которой можно было выразить одним словом – просыпайтесь. Я плохо понимала, о каком пробуждении он говорит, поэтому решилась на вопрос: – А ты-то сам к чему стремишься, Толик? Чего тебе нужно в жизни? – Я хочу просветлеть, – тут же выпалил Толик, и горделиво добавил, – вот о моя главная и единственная цель. А остальное – острова. –Что-что? – переспросила Вирга. – Острова в океане жизни, – также быстро ответил Толик, – красивые, покрытые пальмами и прекрасными женщинами, – тут он почему-то перевел взгляд на меня, – но всего лишь острова. Мы же держим путь к материку. – А как ты понимаешь просветление? – задала я второй вопрос. – Просветление… – Толик на секунду задумался. – Представь себе колодец, полный мутной, взбаламученной воды. Идет время, муть оседает, и однажды утром ты подходишь к колодцу и видишь дно, гальку, песок, ракушки. Вода больше не мешает, она стала прозрачной, просветлела. Так и с нами, мир представляется нам хаосом и кутерьмой, ибо хаос и кутерьма находятся внутри нас. Но если муть оседает, то и мир вокруг становится прозрачным. В колодце это происходит само собой, а душе человеческой для просветления нужно работать, много работать. — 231 —
|