|
Да, я нудный. Я думаю только о своем деле. Только оно меня по– настоящему интересует. Это называется – целевое бытие. Меня давно перестали волновать фильмы, выставки, спектакли, художественная литература, спорт, политика. Я дышу психометрией, я ем ее, я ложусь с ней вечером и просыпаюсь утром, и все остальное на свете скучно, занудно и тускло. В первые часы в Одессе ко мне неожиданно вернулся ухарский тон юности, наверное, почва все-таки не пустой звук, но сейчас, хвала Космосу, все возвратилось на свои места». – Вот мы и пришли, – Лора осторожно тронула меня за руку. Вид у нее слегка обиженный: наверное, я задумался и перестал обращать на нее внимание. – Как, уже? – Да, я ведь предупреждала – это рядом. Старый, выщербленный временем дом, высокие стрельчатые окна, так строили в начале двадцатого века. На крыльце целая делегация – встречают. О, вот и Мотл! – Хоп, дорогой, как погуляли? – хорошая, хорошая рука у Мотла. – Замечательно! Лора прекрасный гид. – Ну, тебе нужно показывать Одессу? Неужто успел позабыть? – Да, кое-что успел. – Добрый день! Таня. Лицо раскраснелось, рвется в бой. Прошлой лекции, видно, не хватило. Ладно, их есть у меня… – Добрый день, Таня. Рад вас видеть. Меня долго водят по этажам, с гордостью открывают классы. Вот рисунки юных психометристов, вот театральная студия юных психометристов, вот литературный клуб юных психометристов. Н-да, слишком напоминает Дворец пионеров. Чересчур много искусства и непомерно мало психометрии. Ладно, учту в лекции. –Нудный, нудный, нудный, – голос Веры сам-собой возникает в ушах. «Да, нудный. Но другого В. у меня нет». Бывший центральный зал Дома разделили на несколько больших комнат. В одной из них собрался народ, человек тридцать. Публика живая, веселая, много молодежи. Меня провели на почетное место, усадили в кресло, одиноко стоящее перед аудиторией, и оставили одного. Шум и говорок не затихал: делая вид, будто ничего не изменилось, народ потихоньку осматривал лектора. Некоторые, особо шустрые, пытались тестировать, откровенно, не стесняясь. Ах, при чем тут не стесняясь, просто не умеют по-другому, совсем еще дети. Ладно, надо призвать публику к порядку. Делается это просто, я на секунду полностью закрываюсь, то есть, исчезаю. Повторяю фокус трижды с перерывом в двадцать-тридцать секунд, после первого раза публика не верит и трет глаза руками, после второго начинает подталкивать друг друга локтями, а после третьего затихает. Прием отработанный, действует безотказно. Наступает тишина, и я начинаю. — 150 —
|