|
– Что ж ты свое собственное говно-то ешь, вонючка! По дороге домой мы заходим в «Севен-илевен», покупаем хлеб и бифштексы. Бифштексы красные и сочные, в пластиковой упаковке. Стоят чуть дороже, чем выкуриваемый мною за неделю табак. Продавец нервно на нас смотрит, думаю, мы слишком много смеемся. Анна смотрит на полку с мужскими журналами. – Порекомендуйте нам хорошую порнографию. – Я не уверен… – Но вы же продаете порнографию, неужели ничего не можете порекомендовать? – Я не знаю… многие берут «Раппорт». Я ущипнул Анну за задницу. И потащил ее из магазина. Дома мы жарим бифштексы. Брызжет масло, мы готовим, курим и пьем. Анна ставит пластинку. После еды мы занимаемся любовью на матрасе, счастливые, объевшиеся, спокойные; пластинка с джазом доигрывает до конца. Мы устали, пьяны и рано засыпаем. 29Я просыпаюсь, когда Анны уже нет. Часы на стене показывают начало одиннадцатого. Она оставила записку, что идет в кризисный центр, а потом ей нужно заскочить в галерею. Еще оставила две бумажки по сто крон и ключ и написала, чтобы я спустился и позавтракал. В конце перед своим именем нарисовала сердечко. Я нахожу кафе в одном из переулков, выводящих к каналу. Заказываю завтрак. Мне приносят кофе в маленьком френч-прессе и большую четырехугольную тарелку с дыней, завернутой в пармскую ветчину, яйцами, маленькими острыми колбасками. Я читаю газеты и выпиваю еще кофейник. Затем гуляю вдоль канала. Наслаждаюсь запахом лета и бензина вместо запаха чистящих средств и больницы. Мне нужно много неба, чтобы восполнить четырехлетний пробел. Вернувшись к Анне, я мою вчерашние тарелки. Проглядываю стопку книг у стены. Там в основном книги по искусству и еще парочка стихотворных сборников. Мне попадается биография Тулуз-Лотрека, я сажусь на подоконник и читаю. Через пару часов возвращается Анна. – Привет, солнышко. Она целует меня в ухо и швыряет пальто на стол. – Нашел мою записку? Я киваю. – Я снова была в кризисном центре, но они по-прежнему ничего не знают. Девушка-консультант, которая помогала Амине, болеет, или, точнее, ее сын болеет, так что ее сегодня не было, но они сказали, чтобы я снова пришла завтра. – Завтра? – Да, я схожу туда завтра. Может, тогда повезет. – Да… – Эй, малыш, всего один день, а? Она подходит и обнимает меня. Я утыкаюсь лицом в ее шею. Всего один день, наверное, переживу. – Голодный? – Чуть-чуть. – Пошли поедим чего-нибудь. Мы идем рука об руку, уже семь часов, сегодня время пролетело быстро. — 71 —
|