Абориген

— Да… Так вот, и главное-то, что в первую очередь катер отвязал. Значит, чтоб его не догнали и чтоб яхты не собрать было. Ну, ребята молодцы — на плотиках, на «Кадетах» большей частью успели вернуть. А кто вплавь, ночью-то. Двое с воспалением легких лежат.

— Чо ж они у вас хилые такие? — ехидно спросил Борька.

— А ну помолчи, когда взрослые говорят, — крикнул Феликс.

— Остальные утром нашли — к берегу прибило. А одна все-таки под сухогруз угодила — пропал «Голландец», чинить нечего, в щепки… Так вот, я говорю — раньше это еще баловство было. Мелкое, так сказать, хулиганство на воде. Но ведь это же уголовное дело! А если бы утонул кто? А если ночью-то на «Кадете», на этой спичечной коробке — под судно?

— Да-да… Да… — кивал Феликс.

— И яхта пропала. Она ведь немалых денег стоит. Кто возмещать-то будет?

— А… а вы уверены, что это он на острове начудил? Доказательства есть, свидетели? — насторожился Феликс.

— Видели его — и на острове, и когда в лодке удирал. Догнать его могли еще на берегу — не до него было, все за яхтами кинулись… (Так что я говорю: акт надо писать и прямо в милицию нести.

— И пишите. Пи-ши-те! Вы что думаете, я этого уголовника, — Феликс, как пистолет, вскинул палец на Борьку, — покрывать стану? Не стану! Я простой работяга! Я в жизни копейки чужой не взял! Я так считаю: натворил — отвечай! И пусть судят, и пусть в колонию…

— Феликс, — робко окликнула мать.

— Пусть! И пусть там ущерб отрабатывает!

— Да нет, — тренер развел руками. — Вы поймите меня правильно. Если бы я хотел на него писать, я бы к вам не пошел. Я ведь поговорить пришел, по-хорошему…

— А здесь и говорить нечего, — закричал Феликс. — Пускай с ним милиция разговаривает, а по-хорошему он не понимает. Уж я-то пробовал, я перед ним колбасой катался — и Боречка то, и Боречка это, а Боречка на меня с молотком бросается. Я его, гниду, кормлю, одеваю, обуваю, а он — молотком замахивается! Нет уж, пишите, дорогой товарищ, пишите, а я еще от себя подпишу. Пусть он лучше посидит за мелочь, а то ведь он и человека убьет. Да вы на него посмотрите — ведь убьет, убьет! Он способен, вы ему в глаза посмотрите!

— Феликс! — чуть не плача позвала мать.

— Что — Феликс? Что? Весь в твоего ненаглядного. Только тот сам себе голову прошиб, а этот другому прошибет. Лодку украл у меня…

— Не твоя! — крикнул Борька, — Врешь, гад, не твоя!

— Украл, и мотор украл! Отвернись — дом растащит!