Абориген

Истошно взревел толкач, забурлил винтами на «полном назад», кренясь, пошел вбок, уворачиваясь от «Летучего голландца»…

Прожектор выхватил из темноты изо всех сил гребущего Борьку. Он бросил весла, встал в лодке, приставил руки рупором:

— Эге-гей! Спокойной ночи, лягушатники!

Когда Борька добрался до лагеря, стройотрядовцы уже устало тянулись с просеки к костру. Степан шел рядом с командиром, ожесточенно доказывал что-то.

— Нет, — скучно ответил командир. — Все получат поровну.

— Почему?!

— Потому что у нас стройотряд.

— Только не надо вот этой совдеповской демагогии! Надоело! Почему я за этих цуциков пахать должен, у кого руки не к тому месту! Вам забава, а я на жратву зарабатываю!

— Слушай, — командир вздохнул и остановился, — Ну, хочешь, мы с ребятами скинемся?

— Что? — тихо, угрожающе спросил Степан.

— Ну-у… я понимаю, что у тебя тяжелое материальное положение. Давай, мы с ребятами скинемся и тебе поможем?

— Я хочу получить то, что я заработал, — раздельно сказал Степан сквозь зубы. — А объедков с генеральского стола мне не надо!

Командир подошел вплотную к нему:

— Ох, не будь я командир…

— Ох, не будь ты командир… — в тон ему ответил Степан.

— Ладно, хватит, — Витя встал между ними. — Только этого не хватало для полного счастья!

— Что ж ты зациклился, Степан? — сказал Сан Саныч. — У меня двое короедов — я тоже забавляюсь? Или Ирка — с больной матерью?

— Я тебя официально предупреждаю, Смирнов, — сухо сказал командир. — Не на шабашку приехал…

Борька растерянно смотрел на них.

— Трудовой привет, — наконец неуверенно сказал он.

— Абориген! Кормилец вернулся! — Стройотрядовцы, стряхивая напряжение от неожиданного конфликта, радостно бросились к Борьке.

— Сигареты вот. Кому тетрадь, — Борька раздавал заказы.

— А письма есть?

— А то! — Он поднял над головой пачку писем, помахал. — Когда это я с пустыми руками был? «Красносельцеву Виктору!»

— Это я, я! — проталкивался вперед Витя.

— Куда? Куда? — Борька спрятал письмо за спину. — Думашь, за красивые глаза отдам? Пляши!

Витя под хохот ребят отбил, как умел, чечетку, отставил сапог и залихватски хлопнул по голенищу:

— Ап!..

Вечером он подошел к Борьке, который возился с застучавшим на обратном пути движком, присел на корточки.

— Спасибо за письмо. В отряде, как в армии, письма — вещь необходимая.