— Боже упаси. — Он повернулся и расслабил узел галстука. — Ритм-энд-блюз. Рок-н-ролл. — А я могу заказать тебе музыку? — Подруга, ты можешь составить всю программу. Ты петь умеешь? Я запишу тебя и буду передавать твои песни два часа подряд. Ну как? — Кончай трепаться, — сказала Джеральдина. — Трепаться, говоришь, а ведь это сущая правда. Ты не только можешь заказывать музыку, ты можешь быть моими глазами среди люмпенов. Будешь держать руку на пульсе масс и подсказывать мне, под какую музыку они начинают притопывать под столом большими грязными ногами. Можешь стать моим связным. — Эй, погоди минуту, — сказала Джеральдина. — Где тебя носило весь день и всю ночь? — Видишь ли, — сказал Рейнхарт, — я что-то там засомневался в их порядках и решил немного поразмыслить. И немного выпить. — Всю ночь пропьянствовал! — Я пил не всю ночь, — возразил Рейнхарт, — а только часть ночи. Кроме того, я снял нам угол и сходил в кино. Я смотрел «Дракулу». Бела Лугоши[36]. — Он закрыл глаза и снова пропел: — «Они — дети ночи…» — Это я слышала, — сказала Джеральдина. — «Неземные их голоса». Ты правда снял комнату? Где? — Во Французском квартале. На Сент-Филип-стрит. Джеральдина вылезла из постели и, улыбаясь, встала перед ним: — Прямо не верится. А меня возьмешь с собой? — А почему нет? — Рейн, милый, черт возьми. — Она провела рукой по его волосам и подняла с полу плащ. — Я бы сказала, что ты правильно поступил. — Мадам, — ответил Рейнхарт, вставая с постели, — люди, которые меня знают, говорят — что они говорят? — что наш Рейнхарт всегда поступает правильно. Хочешь сейчас посмотреть квартиру? — А? Не знаю, я не спала и вообще. — Там поспишь. — А, черт, давай. Сейчас, только барахло соберу. — Джеральдина открыла шкаф и стала вынимать свои вещи — их было не очень много. — Слушай, а мебель в комнате есть? — Была, когда я уходил оттуда. Она засунула в сетку белье и блузки. — А посуда есть? — Ей-богу, не знаю, — сказал Рейнхарт, рассматривая свой утюг. — А как обычно — дают посуду? — Если не дадут, — сказала Джеральдина, — я пойду и куплю целую гору. Можно пойти в центовку. Только денег дай. — Сколько народу ты собираешься кормить? Все мои деньги уйдут у нас на выпивку. И еще я думал, что не мешало бы нам как-нибудь вечером пойти пообедать. — Он вытащил свой чемодан и стоял с ним, дожидаясь, когда она соберется. — Мне просто не приходило в голову, что, если я тебя возьму, мне придется есть твою стряпню. — 93 —
|