В зеркалах

— Понимаю, — сказал Рейни. — Но у меня было впечатление, что в мои полномочия входит и консультация, хотя бы ограниченная, или, по крайней мере, оценка. У меня есть опыт работы за границей, и я думал, что смогу использовать его и в этой…

— Да, да, да, ясно, — перебил мистер Буржуа. — Все не так. Вы просто чего-то недопоняли. Вы никого не консультируете. Вы ничего не оцениваете. Это наше дело. Как мне это вам объяснить?

— Я понимаю, — сказал Морган Рейни.

— Это третий этап программы. Вся предварительная работа проделана. На этом этапе ни консультаций, ни оценок, ни анализа — ничего. Это для вас что-нибудь прояснило? Я надеюсь, теперь вам все ясно, мистер Рейни?

— Да, — сказал Морган Рейни.

— Итак, — продолжал мистер Буржуа. — В первый рабочий день вы получите в триста одиннадцатой комнате вашу папку. Вас будет сопровождать один из более опытных коллег. В случае затруднений, которые покажутся вам неразрешимыми, подумайте какое-то время и, если это будет абсолютно необходимо и вы потеряете всякий контроль над ситуацией, без колебаний обращайтесь к нам. Мы найдем возможность оказать вам помощь.

— Благодарю вас, — сказал Морган Рейни.

— Не за что, — сказал мистер Буржуа. — Это моя обязанность.

Мистер Буржуа, передернувшись, проводил взглядом Рейни.

— Боже мой, — сказал он.

— Я вам нужна? — спросила секретарша.

— Да, — в раздумье отозвался мистер Буржуа. — Да, Марлена. Принеси мне его документы. Я хочу просмотреть его анкету.

Марлена вынула папку из ящика «Р» и вложила ее в руку мистера Буржуа. Пока он листал документы, она стояла возле него.

— Гарвард, — сказал мистер Буржуа. — Сукин сын учился в Гарварде. Подумать только.

— Ох, Клод, — не сразу отозвалась Марлена, — эти временные… Я их боюсь. У меня такие ужасные мурашки.

— Не думай о них, солнышко, — сказал мистер Буржуа ободряюще, пожимая ей руку. — Что нам эти временные?

В свободные дни и в дни, когда он вел ночные передачи, Рейнхарт отправлялся с Джеральдиной на озеро или в Одюбон-парк. На озере они гуляли по дамбе, наблюдая, как дети ловят сетками крабов, до сумерек сидели на плоских камнях мола.

По несколько дней кряду на озере стоял мертвый штиль, и каждый раз, наглядевшись на угрюмую свинцовую поверхность воды, Рейнхарт разражался замысловатыми ругательствами.

— Отвратительная лужа, — сказал он Джеральдине. — Это самый безобразный водоем на земном шаре.