В зеркалах

— Ну, — сказал Ирвинг, — я бы так высоко сидеть не хотел.

— Понятно, — сказал Богданович, — но ведь это мы, а не вы. И мы любим сидеть, где высоко.

— Верно, — сказал Марвин.

Брюнетка угрюмо кивнула.

— Прекрасно, — сказал Рейнхарт. — В сомнительных местах испускайте одобрительные крики как можно громче.

— Само собой разумеется, — сказал Богданович, и Марвин с брюнеткой направились следом за ним к лестнице.

Ирвинг и Рейнхарт пересекли поле и прошли через лабиринт сетчатых оград, окружавших скопления накрытых столиков.

— Поглядите-ка на траву, — сказал Рейнхарт. — Это же настоящая трава.

В дальнем конце поля оркестр в форме континентальной армии играл «Сплотимся под знаменем нашим, ребята»[105].

— И розы, — сказал Ирвинг.

Рейнхарт, стараясь не глядеть на трибуны, показал свой пропуск охраннику перед эстрадой, поднялся на нее и направился ко входу в шатер.

— А мы опоздали, — сказал Ирвинг.

— Да, — сказал Рейнхарт.

— Пожалуй, я займусь звуком.

Ирвинг подошел к краю эстрады и посмотрел вверх, на прожекторы. Рейнхарт сделал жест, словно поправляя галстук, и вошел в шатер.

Трава под брезентом была не такого цвета, как на поле; земля здесь была влажной и скверно пахла. В траве были вытоптаны грязные тропинки. Рейнхарту вдруг все это напомнило какое-то совсем другое место. Он сорвал одуванчик, а когда выпрямился, под его веками пробежали разноцветные вспышки. Он уставился сквозь них на седого старца, который глядел на него с насмешливым добродушием.

«Что еще?» — подумал он.

Снаружи раздавался оглушительный шум, округленный нарастающий звук, который рябил брезентовые стены. Рейнхарт смотрел на старика и старался вспомнить, где было это другое место.

— Кафе «Мятежник», — сказал Рейнхарт.

— Кафе «Мятежник»? — вежливо переспросил сенатор Арчи Райс. — Вы, по-видимому, немало времени провели в этом кафе. Или там виски разбавляют десять к одному?

На складном столе посреди шатра стояла бутылка с готовым коктейлем «Олд-фэшнд»[106]. Рейнхарт подошел и стал смотреть, как свет керосинового фонаря просачивается сквозь жидкость, отбрасывая волнистые тени на стопки бумаги рядом с бутылкой. От шума снаружи стены и потолок надувались огромными противными пузырями текучего брезента. Рейнхарт потрогал пальцами грудь и ничего не почувствовал. Он смотрел на бутылку.

— Рейнхарт! — позвал чей-то голос.

Кто это крикнул «Рейнхарт»? Он повернулся на звук и в его исходной точке увидел Бингемона и Кинга Уолью, которые смотрели на него.