|
171 Психологическое консультирование ности в его субъективной логике. Так, сердцевина его жизненного стиля может быть объяснена таким образом: 1) Меня не любят, со мной не считаются; 2) Мир опасен, жизнь несправедлива; 3) Следовательно, я должен искать пути обеспечения собственной безопасности. В ходе третьего этапа терапевт интерпретирует жизненный стиль, цели, задачи и субъективную логику Сергея. От последнего ожидается выполнение домашних заданий, связанных с переводом его инсайтов в новое поведение. На последнем этапе, в фазе переориентации, ожидается, что Сергей вместе с психотерапевтом будет работать над рассмотрением альтернативных установок, верований и действий. К этому времени Сергей увидит, что он вовсе не должен замыкать себя в паттернах прошлого. Он также откроет, что у него достаточно сил для перемены жизни и что для изменений недостаточно одних инсайтов, а требуется план, ориентированный на действие. Сергей почувствует и поймёт, что он способен создать новую жизнь для себя, а не оставаться жертвой обстоятельств. 3. Экзистенциальный подход. Консультант исходит из того, что Сергей располагает способностями расширить своё сознание и определить для себя будущее направление своей жизни. Прежде всего терапевт обращается к Сергею, побуждая его осознать, что тот не должен быть жертвой прошлого, а наоборот, способен быть архитектором в реконструкции будущего. Сергей может освободить себя от детерминистских шор и принять ответственность, которая приходит вместе со свободой направления собственной жизни. Данный подход делает упор не на психотехнику, а на постижение мира Сергея терапевтом в процессе подлинных взаимоотношений как средства самопонимания. Сергею можно также противостоять в его попытках избежать свободы посредством алкогольно-никотиновой зависимости. Беспокойство Сергея (тревога) — это не то, что требует «лечения». Скорее он нуждается в обучении тому, что реалистичес- 172 Приложение 2 кое беспокойство — витальная составляющая жизни в свободе и неопределённости. В связи с тем, что гарантий не существует и человек — одинок, вина и даже отчаяние — суть нормальные сопутствующие этому переживания. Экзистенциальный терапевт склонен рассматривать воображаемое самоубийство Сергея как символ умирания его личности. Использует ли Сергей свой человеческий потенциал? Избирает ли он, так сказать, путь утверждения жизни или путь смерти? Можно было бы занять позицию конфронтации по отношению к смыслу и цели его жизни. Есть ли причина (резон) для него продолжать хотеть жить? Каковы проекты обогащения его жизни? Что он может сделать, чтобы обрести смысл, значимый для него и живительный? В жизни Сергея доминирует вина. Однако в основном это вина невротическая, т.к. она основана на том, что он думает, будто подводит других людей и не удовлетворяет их ожидания. Сергей должен обучиться тому, что вина может выполнять ценную функцию, если она основана на осознании недостаточного использования собственных потенций. Сергею необходимо также принять ту реальность, что временами он может чувствовать себя одиноко, так как самостоятельный выбор и жизнь со своего собственного центра сопряжены с чувством одиночества. Экзистенциальный психотерапевт рассмотрел бы также надежду Сергея в процессе учёбы открыть свой собственный личностный центр и жить собственными ценностными смыслами. В формировании такого собственного психологического центра своей жизни Сергей смог бы стать более основательной личностью и стал бы ценить себя выше. По мере становления такой центрации (я — центр собственного мира) он бы меньше искал одобрения других, в частности, родителей или их заместителей. Вместо установления зависимых отношений он смог бы относиться к другим с позиций своей силы (достоинства). Только тогда возникла бы возможность преодоления чувства изолированности и отделённое™ от других. — 108 —
|