|
Передо мной оказался трамвай. Разбросав людей, словно неодушевленные предметы, я вскочила внутрь. По салону шел человек. Снова и снова он повторял что-то. Я его не понимала. — Платим за проезд! — говорил он. Я рванула кошелек, и все монеты, что там были, покатились ему под ноги. Я вскочила, бросилась к дверям, свирепо заколотила в них кулаком. Я в ловушке — некуда идти, некуда бежать, некуда спрятаться! Я начала истерически рыдать; рыдания мои становились все громче, я уже ничего, кроме них, не слышала. Дверь открылась. Я выскочила за два квартала до больницы и бросилась бежать, не глядя по сторонам. Вслед мне визжали тормоза, и люди кричали что-то обидное. В какой-то миг прямо передо мной оказался автомобиль. Он резко затормозил, но я, не удержавшись, упала вперед и распласталась на капоте. Блеск капота поразил меня. Приподнявшись на локтях, я уставилась на двоих людей за ветровым стеклом. От резкой остановки их бросило вперед, на лицах застыло потрясение. Одного из них я узнала: это был известный политик. Удивленная тем, что он мне знаком, я показала на него и громко произнесла его имя, словно в первые школьные дни, когда училась называть предметы. Это было единственное прояснение. Следующее, что помню — как я врываюсь в дверь амбулаторного психиатрического отделения. * * *Я забыла, как зовут Мэри. Забыла, как подняться наверх, где она работает. Забыла, как заговорить. Стоя у стола регистратора, я в панике пыталась что-то произнести — но изо рта вылетали лишь бессвязные нечленораздельные звуки, только усиливавшие мою панику. Я рыдала и задыхалась. Казалось, я тону в слезах. Сквозь слезы я отчаянно вглядывалась в глаза регистраторши — и все пыталась произнести имя Мэри. Регистраторша была крупная женщина, добродушная на вид: она напомнила мне мать моей подруги. Она держалась спокойно, терпеливо и дружелюбно — а я тряслась перед ней, плача, задыхаясь, запинаясь на каждом звуке, пока наконец мне не удалось выговорить: — М… М… М-мэри! Женщина сняла трубку телефона и вызвала Мэри. Та спустилась — и немедленно начала действовать. Она попыталась меня обнять, но я опасливо отпрянула. Тогда она протянула мне руку. Я вошла следом за ней в лифт, тревожно оглядываясь через плечо. * * *На этот раз мы пошли в другой кабинет, не в тот, где она обычно меня принимала. Новое помещение меня насторожило, но с Мэри я чувствовала себя в безопасности, поэтому молча села. Она посмотрела на меня сочувственно, потом открыла сумку и достала леденец. Совсем как дедушка, когда мне было три года, когда он меня еще не потерял. Сжавшись на стуле напротив Мэри, словно загнанная в угол крыса, я воровато сунула леденец в рот. Потом хихикнула — так поразил и обрадовал меня способ, который нашла Мэри, чтобы войти в мой мир. — 81 —
|