|
Как только коллектив учителей превратился в аудиторию для предпочтительной истории, характер их участия в судьбе Миши изменился коренным образом. Они создали план, который я не мог предвидеть или осуществить своими силами, план, который хорошо срабатывал для Миши и продолжал его историю. Я убежден, что для Миши все могло бы пойти по-другому, если бы у меня не было возможности посетить педагогический совет в его школе. Мое личное пребывание там позволило мне поделиться с ними его предпочтительной историей в такой неотразимой манере, которая была бы недоступна ни по телефону, ни в письменной форме. Поскольку весь коллектив присутствовал в одном месте, они, как группа, могли втянуться в историю Миши и обнаружить свою заинтересованность в участии в команде Миши. Сколько бы пользы не приносила встреча с членами потенциальной аудитории на их поле, она не всегда осуществима. Иногда имеющие отношение к делу профессионалы, могущие помочь, находятся так далеко или разбросаны по стольким разным местам, что встреча с глазу на глаз просто нереальна. В этом случае могут быть использованы телефонные звонки, письма, факсы и прочее. История Хейли иллюстрирует одну из форм того, как это может происходить. Хейли была поражена очень редкой болезнью, которая заставляла ее кровь очень легко сворачиваться. Эта болезнь проявилась в жизни Хейли, вызвав сгусток крови, который отрезал поток крови к печени, что вызвало ее отмирание. Вскоре после своего шестнадцатого дня рождения Хейли перенесла пересадку печени, которая не прижилась. Она полностью отторгалась в течение двух месяцев. Затем ей вживили новый трансплантант, который ее тело приняло, и он все еще работал достаточно хорошо, когда я (Дж. К) впервые увидел ее два года спустя. Хейли стали давать экспериментальный препарат, который выполнял огромную работу по контролю над расстройством свертывания крови. Теперь проблемой стала боль. В ходе двух пересадок печени хирурги вскрывали и зашивали брюшную полость Хейли по крайней мере десять раз — дважды для самой трансплантации, и восемь других раз для того, чтобы предотвратить абсцессы, образование мелких сгустков крови и закупорку кишечника. Она страдала от хронической, тупой, пульсирующей боли в одной области брюшной полости и от перемежающейся, неимоверно сильной, острой боли в другой точке. Поначалу хирурги с удовольствием подавляли боль опиоидами, но по прошествии некоторого времени они все с большей и большей неохотой склонялись к применению этих препаратов, несмотря на то, что ничего больше не могло облегчить боль Хейли. По словам Хейли и ее матери, врачи боялись, что она приобретет зависимость от обезболивающих средств. Пока боль продолжала мучит Хейли, разнообразные профессионалы, проводящие ее лечение (гастроэнтеролог, гепатолог, гематолог, социальный работник, заведующий хирургическим отделением и анастезиолог, специализирующийся на хронических болях — вот лишь несколько из них), разошлись в своих мнениях по поводу ее происхождения и правильного лечения. Все больше и больше из них стали сомневаться в том, что боль “настоящая”. Эти люди усматривали в ней проявления слабоволия или симуляции. Они стали говорить об ищущих внимания, ищущих лекарств и сверх-зависимых аспектах поведения Хейли. — 239 —
|