|
— «О, это пустяки. А можно тебя погладить осторожно?» — «Как хочешь. Только не усни. И ветку к ветке прикосни...» — «А что такое сон?» — «Работа, но у нее другая нота. Два дуновения, и ты пройдешь сквозь ближние кусты, вздохнешь, травинку потревожишь, волну к губам своим приложишь, волна уснет, 288 но полный сон бывает только в унисон...» И он летел на дальний берег, где камень камню слепо верит. (Кому светлей, кому темней, не знают камни или знают, но спят и духов заклинают). Там оборот ночей и дней иной, короткий, а шепчущий отшельник в лодке — мой медиум.,. 18 ноября Мой хлещущий ноябрь, раздетый, проливной, в такую непролазь подстать в тюрьму садиться. Как пухнут облака, как будто из пивной, и каждое тебе на голову садится, мой стынущий ноябрь... Февральский Водолей, тебе в противовес, зыбучими снегами стремится замести скоропостижность дней и растворить, и смыть безумными слезами. Роди меня, роди — и проходи скорей, мой слепнущий ноябрь... (Венецианский дож представился мне вдруг, гондолы и шпионы в монашьих клобуках). О, как нещаден дождь, святая благодать!.. Так плачут Скорпионы, когда, не торопясь, зима в гнездо ползет прищуренной змеей — хозяйкой, а не в гости. Послушники любви, зачем вам не везет и злой осенний яд пронизывает кости? 289 О В. Леви, кн 3 Ты смеялся и плакал. Ты долго работал, дожидаясь меня, и уже перед сном я тебя посетил, спохватившись, и подал поздний завтрак и чашу с холодным вином. Сколько раз я тебе изменял, наверное, не припомнится, дух мой бедный, затравленный мой господин. Ты прощаешь мне все, словно я не слуга, а любовница, или ведаешь, что не дожить до седин. Спорю с зеркалом. Две морщины на переносице нарисованы нежно. Пока еще жив. Сокровенное шепчет. Сокровенное просится и уходит, ответа не получив. К зеркалу я подхожу, чтобы оставить свое лицо, а там видно будет. Осторожнее с зеркалами, пожалуйста, зеркала ранимы, беспомощны, не обижайте их, не одаривайте своими проблемами, у них хватает своих. Зеркала, вы наверное знаете, населены всякой всячиной, и чего только нет в их пространстве, лишенном времени: диспуты, вечные поцелуи, нескончаемые рукопашные, слезы... У зеркала, даже самого мутного, есть одна черта абсолютного совершенства: бессмертная, неуничтожимая память. Самое лучезарное я увидел в нотариальной конторе: чисто вымытое, сумасшедшее. 290 — 207 —
|