|
(5) Мы приходим только к известному. Но да будет известно, что известное не известно. Ибо «известное» и есть Тайна, всякой душе предстающая. Тайна мира — тайна души — является нам то как вдохновение, то как выводы беспристрастного размышления, то как долг, то как совесть, то как любовь. Мне дано было все это испытать. Но не имел счастья — СПОЛНА. (6) Не примите за ненасытность. Не о краткости срока, отпущенного мне, сожалею, но лишь о безответственности в использовании. О душевной лености, трусости; о бессилии порвать путы сует и соблазнов; о недостаточной напряженности воли; о недостатке отваги в любви и вере, о лживости, далеко зашедшей; о темной глупости эгоизма; о своей недостойности самого себя. Поверьте, не поза кающегося и не мазохистическая 276 гордыня — нет, нет. Простое старание быть точным. (7) Я хочу, любимые, чтобы вы узнали и о том, чего я касался — вернее, что касалось меня, к чему имел пос-ланность, что обещалось... Я хочу, чтобы вы знали о чуде, которое было мной,— хоть и только как недовыполненное обещание. И это затем лишь, чтобы вы смогли ближе узнать СВОЕ — каждый свое. Всю жизнь я и рвался к вам вот за этим — чтобы помочь приблизиться каждому — к самому себе. И больше всего мешал, конечно, я сам. Жаждал восхищения вашего, да, кололся им, восхищением, как наркотиком, не мог жить без него и сию минуту все еще дожигаюсь на этой энергии. Но, видит Бог, не могу себя упрекнуть и в отсутствии дара восхищаться другими. С этим тоже не мог совладать, до самозабвения. Восторг, восхищение дарованьем соперника побеждали во мне и зависть, и ревность, сами по себе страшно сильные. Именно восхищение, то и дело ослепляя (а потом...) — восхищение и мешало всю жизнь любить истинно, то есть трезво. (8) В моей жизни — именно в жизни, а не в той ее искусственно выкусываемой частности, которая людоедски именуется «творчеством» — было всего лишь два основных метода, которыми я и сделал, и стал, чем стал. Топтался на месте, но все же какие-то шажки и прыжки удавались... Методы эти испытаны и общечеловечны — но быть может, в моем рассказе мелькнет что-то свежее. (9) Один метод назову — приблизительно, заимствуя термин: интроспекцией, В-себя-смотрени-ем. Близко, какими-то боками: «интуиция», «медитация», «интроверсия», «вслушивание», «предзнание», «ясновидение»... О последнем, может быть, успею поговорить отдельно. Никого и ничего в своей жизни не видел, не чувствовал и не сознавал, кроме себя. Хотя и не могу сказать, что никем больше не интересовался, не изучал, не любил. Но воспринимал — только себя, вернее, только ЧЕРЕЗ себя — в том числе и в таких, казалось бы, далеких от самосозерцания деятельностях, как гипноз, — 200 —
|