Исповедь гипнотизера. Книга 3. Эго или профилактика смерти

Но зачем же так грубо, когда можно по-хорошему проверить условные рефлексы, попросить нарисовать картины?..

Э, нет, тут уж, извините, приходится по-спартански, дело-то идет об ответственной профессии разведчика, космонавта...

Вот и моделируют чрезвычайные ситуации, кото­рыми богата профессия. А то ведь как получается: пре­красный работник, высококвалифицированный специ­алист, но вот настал критический момент, угроза ава­рии — и растерялся и делает не то. И тут может выру­чить совсем неопытный парнишка, который раз-раз — и сориентируется.

Вот в таких только случаях, как многие теперь дума­ют, и проявляется подлинный тип нервной системы: сильный или слабый.

Может быть, и так, хотя категории «сильный» — «слабый» кажутся мне в применении к человеку мало­уместными, слишком уж обобщающими. Не лучше ли говорить о разных типах реакции на разные ситуации? Тот, кто блестяще сработает в аварийной ситуации у пульта, может оказаться форменным нюней при ава­рии иного жизненного масштаба. Человек бесхарактер­ный, ненадежный, внушаемый, ну совершенный сла­бак, ликвидирует пожар, бросается в огонь, спасает людей...

Нет, осторожнее насчет силы и слабости.

Американские авиационные психологи разработали недавно шкалу «внутреннего беспокойства», в которую входит целая батарея тестов, в том числе анкета с утверждениями типа:

139

когда я работаю, я бываю очень напряжен;

иногда я теряю сон от беспокойства;

я нервничаю, когда вынужден ждать;

я более чувствителен, чем другие,

и тому подобное, всего 50 утверждений с ответами «да», «нет», «не знаю».

Среди классных летчиков оказались и «высокобеспо­койные» и «низкобеспокойные». Сравнили их. Выясни­лось, что в заданиях обычного типа лучшие показатели у «высокобеспокойных», некоторые из них настоящие виртуозы. Однако в ситуациях непривычных, чрезвы­чайных заметно преимущество «низкобеспокойных». Правда, и среди «высокобеспокойных» есть такие, кото­рые в самых отчаянных положениях остаются на высо­те.

Возникла мысль, что, кроме «общего» беспокойства, есть еще и специальное, «тестовое». Тот, кто заваливал экзамены, будучи хорошо подготовленным, должен знать, что это такое.

Да, тест имеет свою психологию. Как бы ни был он испытан и изощрен, всегда остается импровизация, встреча личности и момента, никогда нельзя быть целиком уверенным, измеряет ли тест тестируемое свойство или что-то совсем другое: уважение к проце­дуре, нежелание попасться на удочку. Тест опасен и глуп, когда становится господином, когда создает у испытующего иллюзию знания, тестовый предрассу­док, эдакую бюрократическую отгороженность. В США засилье тестов стало уже серьезной проблемой, и лов­кие люди уже делают бизнес: «Готовлю к ответу на любую анкету...»