Исповедь гипнотизера. Книга 2. Кот в мешке

„Входит женщина (взрыв несчастной любви, отяго­щенной злосчастным характером), говорит, говорит и плачет, плачет и говорит уже по третьему заходу, а Доктор слушает, внимает неутомимо, вставляя только бессловесные реплики. Утешения не предвидится, уте­шения и не нужно...

Дама уходит, смеясь, ее сменяет пациент У., невро­тик с детства, тревожно-мнительный ипохондрик. Д. С. держится спокойно и просто. Только глаза, без улыбки и без вопроса — глаза барханного цвета, глаза-песок. Набор интонаций предельно скуп, слов почти нет, молчание, впитывающее тревогу собеседника... Потом несколько минут негромкая, ритмично-певучая речь, слова неразборчивы, о погоде, что ли, неважно, работа­ют микровставки.

В диагностике главное — видение подсознания (слы­шание, интуиция — все едино, точного слова нет). Переболев Фрейдом, понял, как легко в суждениях о человеке стать жертвой подсознания собственного, как велика опасность впасть в "игру на понижение": все от секса, все от самолюбия, от шизофрении... Все от всего!

Стереоскопия Входящего: тот-то и тот-то, шизоид-циклоид, маньяк-холерик, неврастеник-истерик, пик­ник-чайник, регбист-мазохист, закомплексованный^-засекреченный. Сын родителей, места, времени и куль­туры,— крепостной, если бы в прошлом веке, жрец, если бы в Древнем Египте... Вся эта бытность вариа-

50

цией на известную тему не мешает ему быть духом, животным, ни на кого не похожим, никогда не бывав­шим посланцем далекой звезды, сыном Вечности...

...Кандидат в самоубийцы, за один год потерял сына, жену, работу. Глубоко заморожен, вялые автоматизмы. Д. С. тоже будто только что вынут из холодильника — медленно шепчет что-то невразумительное, опять за­молкает, опять пытается пошептать... копошение... Пациента (я это чувствую по своим капиллярам) начи­нает обволакивать какое-то призрачное тепло, что-то оттаивает... Д. С. вживается в восхитительное наклоне­ние, искусство скрытнейшей похвалы. Раскованная импровизация, развивать надо вдохновенно и точно, огня хватит ли?.. Жесты увереннее, в голосе нарастает мажор, дыхание мужской правоты, нечто львиное, го­ворит то отрывисто, то почти нараспев...

Стоп!.. Я почувствовал это секундой позднее, я чув­ствовал, что он сам уже чувствует..."

Пережим! — Занесло! Фальшь! — Внушение не сраба­тывает! — Пациент снова стремительно замерзает, проваливается, связь вот-вот оборвется... Назад!? — Но назад нельзя!..

Все убил преждевременный выпад, поспешность. Пришлось сдаться на милость химии, положить в больницу.