Исповедь гипнотизера. Книга 2. Кот в мешке

Все это Честерфилд напишет сыну, уже осев в Лондо­не, в своем знаменитом особняке, выстроенном по собственному проекту, в обители, полной книг, изыс­канной роскоши, избраннейших гостей и нарастающе­го одиночества... А пока — пьянство жизни.

Ездит по всей Европе с дипломатическими миссиями и для собственного удовольствия. Подол­гу живет в Париже, совершенствуется во французском, в танцах, в манерах, в искусстве обходительной болтов­ни — настолько, что превосходит своих мэтров и мо­жет давать им самим уроки стилистики и бонтона. По­писывает стишки, почитывает книжки, заводит дружбу и переписку с просвещеннейшими умами века — Монтескье, Вольтером... Среди них он свой, и уже навечно.

Наследство и титул лорда. Двор, интриги, политика, еще раз политика. Были моменты, когда он решал, быть войне или нет, и кому править какой-нибудь Бельгией. Был министром, государственным секрета­рем, выступал с отточенными памфлетами, произно­сил в парламенте речи, одну превосходней другой, некоторые вошли в историю нации, уникально уладил дела в Ирландии — ни до, ни после него такое никому больше не удавалось...

Ни один из анахоретов древности не был так отре­шен от жизни, как я. Я смотрю на нее совершенно безучастно, и когда я оглядываюсь назад, на все, что я сам видел, слышал и делал, мне даже трудно поверить, что вся эта пустая беготня, и суматоха, и светские развлечения когда-то действительно существовали; кажется, что все это только снится мне в мои беспо­койные ночи.

178

Но это уже в 65, и не сыну, а епископу Уотерфорд-скому.

2. ПОСЕВ

В те времена простолюдины женились рано, средний класс — как попало, аристократы — поздно. Велико­светский брак — мероприятие публичное и далеко иду­щее, надо все сообразовать. Перед тем же не грех погу­лять, тем паче ежели развлечения не портят репутацию и сочетаются с деятельностью на благо отечества.

Я утверждаю, что посол в иностранном государстве никогда не может быть вполне деловым человеком, если он не любит удовольствия. Его намерения осуще­ствляются наилучшим образом на балах, ужинах, ас­самблеях и увеселениях, благодаря интригам с женщи­нами.

Все так и шло, по классическим образцам; так было и в Гааге, где Честерфилд посольствовал, уже будучи мужчиной за тридцать, с большим- светским опытом. Не иметь любовных связей в его положении было неприлично и подозрительно. Эксцессы не одобрялись, но донжуанству аплодировали.

С сожалением оглядываюсь я на крупную сумму време­ни, которую я промотал в мои молодые годы, ничего не узнав и ничем не насладившись. Подумай об этом, пока не поздно, и умей насладиться каждым мгновением; век наслаждений обычно короче века жизни, и поэтому человеку не следует ими пренебрегать.