Исповедь гипнотизера. Книга 1. Дом для души

(Я без, удивления ознакомилась с исследованиями, по­казавшими, что страх, злоба, ненависть, равно как и весь спектр чувств противоположного знака, имеют две тенден­ции: безгранично расширяться, переносясь с объекта на

254

объект, и, наоборот, суживаться, канализоваться, находить объект ограниченный, но зато надежный... Я еще не встре­чала человека без «объекта», хоть самого безобидного и малозначащего, как в том, так и в другом направлении. У нашего лагерного надзирателя, тупого садиста Шуберта (не тем будь помянут любимый однофамилец), был не­разлучный друг, громадный красавец кот по имени Диц, ходивший за ним по пятам, как собака. Не знаю, так ли было на самом деле, но наши были уверены, что Шуберт подкармливает кота человечьим мясом, и ненавидели пу­ще хозяина. В один печальный день Диц внезапно издох.)

Болезнь К-ва началась с 28 лет, спровоцирована нетяже­лым алкогольным отравлением на свадьбе у друга. Ни до того, ни впоследствии никогда не пил. Протекала 15 лет, с нерегулярным чередованием маниакальной и депрессив­ной фаз. На пиках возникало бредовое состояние с одной и той же фабулой, но с противоположными эмоциональны­ми знаками.

А именно: больной начинал считать себя Гитлером. На кульминациях маниакала, многоречивый, возбужденно-говорливый, являл собой карикатуру бесноватого прото­типа. (Который, впрочем, и сам был карикатурой на себя.) Вставал в те же позы, злобно выкрикивал бредовые призы­вы, «хайль» и тому подобное, швырял, крушил что попало, набрасывался на окружающих.

На выходе, в ремиссиях, обычное «вытеснение». Пони­мал, что перенес очередной приступ болезни; говорил, что плохо помнит бред, дичь, которую нес, не хотел помнить.

В депрессиях, начиная с какой-то критической глуби­ны, — та же роль в трагедийном ключе. Сидел неподвиж­но, опустив голову. Признавал себя величайшим преступ­ником, шептал о своих чудовищных злодеяниях. Требовал жесточайшей казни и вечных пыток. Совершал попытки самоубийства. За последней не уследили...

Меня, как вы понимаете, его гибель потрясла вдвойне. Всю мою семью убил Гитлер, я этим зверем сожжена. А тут — ни в чем не повинный, с душой, искореженной бо­лезнью, вывернутой наизнанку... Война его обошла, но в какой-то мере и он стал жертвой Гитлера, его патологиче­ским отзвуком. Фабула характерна... Что такое Гитлер? Незаурядная вариация неуравновешенной заурядности.

...И вот странно: со времени, когда я узнала К-ва и два его потусторонних лица, я почему-то привязалась к нему, полюбила больше всех остальных больных. Не выходил из