Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

• Завтра я играть не буду.
• Правильно, — сказал я, — куда нам спешить.

А подумал: «Подсознание побеждает. И Нона повери­ла ему. А может быть — и своему прошлому, которое ожило и тоже нашептало свое: "Ты на голову выше всех. Как и раньше, ни о чем не беспокойся"».

Итак, противников прибавилось. И это самые опасные противники — свои, которые, если верить французам, и предают.

Итак, выходной. В 11.00 мы погово­рили по телефону.

• Как спали?
• Вроде бы хорошо.

—- На дачу не поедете?

—Что-то не хочется.

_ Сегодня по телевизору много спорта и в Тбилиси

художественная гимнастика.

—Хорошая идея, — говорит Нона, — я, пожалуй,

схожу.

• И одно напоминание, Нона Терентьевна: стало хо­
  лодно. Не открывайте широко окна.
• Да, обязательно, — соглашается Нона, и мы про­
  щаемся до послезавтра.

Я расстроен. Легкость отношения к режиму, желание делать то, что хочется — опасные симптомы преждевре­менной разрядки, расслабления, опустошения. Если вы­ходной и нужно было брать, то посвятить его следовало другому — всему тому, что поможет собраться, настроить­ся на завоевание недостающей для победы половины очка в двух последних партиях. И надо бы, конечно, уехать на дачу, в тишину и одиночество, где бороться с самой собой было бы легче один на один, потому что друзья и даже родные стали в этот момент противниками спортсмена.

Они могут молчать и не говорить ничего лишнего, но в их возбужденном поведении, в улыбках, в лихорадоч­ном блеске глаз подсознание спортсмена читает одно: «Победа!»

Но мне надо продолжать свое дело. Я за письменным столом и думаю, какой же я предложу лозунг в день пред­последней партии, которая может оказаться последней, если Нона ее не проиграет.

Осталось набрать всего пол-очка, и понимание Ноной этого факта может оказаться самым опасным в день партии.