Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

Как метко замечено, вернее испытано великим штан­гистом: «Штанга ждет». Да, это для большинства людей она не ждет, а просто лежит. А Юрия Петровича Власова она ждала как живая, как живой противник.

И сейчас я тоже не вижу, а чувствую, что этот метал­лический автобус тоже не просто стоит, а ждет! Ждет нашу команду и меня тоже ждет. Я тоже имею право сказать, что я это чувствую, а не вижу. Я тоже отвечаю за резуль­тат того, что случится сегодня. Отвечаю перед руковод­ством, перед ребятами, перед собой. И мне вдруг показа­лось, что автобус не просто стоит и не просто ждет, а боль­ше того — знает что-то о нас и о том, чем все сегодня кончится. И даже может каким-то таинственным образом на это повлиять. И, наверное, на уровне подсознания че­ловек опасается каким-нибудь нарушением отрицательно повлиять на этого неодушевленного свидетеля и участни­ка предстоящего испытания. Не потому ли строжайше соблюдается молчаливо установленный порядок при по­садке в автобус, и каждый занимает в нем свое место? Доказать здесь что-либо трудно. Но я уважаю приметы спортсмена, а приметы победы тем более. Их желательно сохранять, потому что они напоминают спортсмену об удачном дне его жизни. Приметы, которые складываются в стереотип поведения человека, в его отношение к своему делу — это не суеверие, а в первую очередь, столь необхо­димый в любом серьезном деле порядок в форме жизни, которая обязательно связана с ее содержанием.

В раздевалке снова изучаю лица ребят и сейчас, в от­личие от Одессы, вижу в этих лицах волнение. А может быть, дело в том, что еще три дня назад эти лица, этих людей я просто плохо знал и потому они казались мне бесстрастными. Но сегодня я знаю всех не только по име­нам и чувствую, что внутренне готов подойти к любому и сделать то, что считаю нужным.