|
Наибольший страх я испытал в начале полета, когда бортпроводница начала рассказывать, как пользоваться спасательными принадлежностями и показала, где они находятся. Все это я воспринял не как обучающую лекцию, а как признак начала авиакатастрофы. В течение всего полета я весь был в холодном поту. Видя, что в состоянии аналогичного переживания находятся и другие пассажиры, я испытывал еще больший страх. Весь этот ад кончился лишь после приземления. К своему удивлению, когда я вышел из самолета, то испытал такое чувство счастья и душевного умиротворения, которое не испытывал, пожалуй, никогда. Все казалось мне интересным: серое небо, деревья, люди. Я как-то по-особому стал видеть окружающий меня мир. В эти моменты меня не покидала мысль: как хорошо, что все обошлось, и в воздухе ничего не случилось. Я тешил себя этим, мысленно сравнивая тот ад с этим живым и красивым миром. В эти моменты я был добр как никогда. Общение мое было настолько альтруистичным, что я поймал себя на мысли: “Не схожу ли я с ума?”. Один прохожий сказал своей спутнице о том, что я какой-то странный. Я взглянул на себя в зеркало и не узнал себя. На меня смотрел мужчина с яркими и искристыми глазами, такими глазами, которые были у меня в далеком детстве. Я понял, что открыл в себе забытое прошлое. Но это состояние таяло прямо на глазах, и уже через три часа оно уменьшилось так сильно, что я вновь вспомнил о своих эгоцентрических целях, начались перепады настроенья, я перестал быть странным и уже не вызывал интереса у прохожих. Я стал как все: целеустремленным и озадаченным мирскими и обывательскими проблемами. Но на улице встречались люди, которые в чем-то напоминали меня после полета. Это были люди в нетрезвом состоянии. И я выпил и вновь ощутил тот полет души, который был у меня после полета на самолете. И все-таки опьяненное состояние уступало по уровню наслаждения тому состоянию, которое мне подарило предчувствие авиакатастрофы, которое я пережил в душе”. По нашим наблюдениям, некоторые наркозависимые личности испытывают подсознательное желание пьянствовать до смертельно-опасных состояний, в силу того, что после такого “умирания”, то есть пограничной ситуации, у них возникает особое постпограничное состояние. Оно характеризуется значительным сдвигом мотивов на цели и временным открытием значительного спектра ценностей. В связи с этим приведем следующий пример. Пример. “Я — профессиональный художник. Благодаря пограничному анализу понял, что выпиваю или применяю наркотик для того, чтобы восполнить для себя дефицит радости. Я познал радость творческой деятельности и ощущение успеха, но испытывал недостаток этой радости. Я обратил внимание на то, что если пил понемногу, то трезвым долго быть не мог, приходили беспокойства. Если бывал в запое “до потери пульса” и страха смерти, то после того, как выходил из этого состояния, то испытывал состояние, схожее со “вторым рождением”. После такого смертельно-опасного запоя мог не пить три месяца, при этом первый месяц испытывал состояние гигантского творческого подъема и создавал лучшие свои картины, которые хорошо продавались. На вырученные деньги вновь начинал пьянствовать и пьянствовал не потому, что появлялись деньги, а потому, что появлялось беспокойство и уходило состояние творческого подъема. И опять я “умирал” в запое. Благодаря пограничному анализу я приобрел способность находиться в состоянии творческого подъема без потребления наркотических средств”. — 156 —
|