Запрещенный Сталин

Ответ Левина. Когда встал вопрос о необходимости ослабить организм Пешкова настолько, чтобы он захворал, я предложил об­ратиться к Крючкову, чтобы он воздействовал на слабую сторону Максима Пешкова, использовал его пристрастие к спиртным напит­кам. С этим я обратился к Крючкову, предварительно спросив, го­ворил ли с ним Ягода. Он ответил утвердительно, и я договорился с ним, что он будет максимально спаивать М. Пешкова и добьется того, чтобы тот заболел. Крючков это выполнил и, когда Максим Пешков заболел, мы, т. е. я и Плетнев, уже действовали сами.

Вопрос Крючкову. Вы подтверждаете только что показанное Левиным?

Ответ Крючкова. Да, он говорит правду.

Вопрос Левину и Крючкову. Таким образом, вы, получив зада­ние от Ягоды умертвить М. А. Пешкова и М. Горького, выпол­нили эти преступления. Признаете себя в этом виновными?

Ответ Левина. Признаю.

Ответ Крючкова. Признаю.

Протокол записан с наших слов правильно, нами прочитан.

Левин

Крючков

Очную ставку производили:

Сотрудник для особ, поручений при нач. 4 отд. ГУГБ,

майор государств, безопасности Коган

Сотрудник для особ, поручений при нач. 4 отд. ГУГБ,

майор государств, безопасности Лулов

Нач. отделения 4 отдела ГУГБ,

капитан государств, безопасности Герзон

Оперуполном. 4 отдела ГУГБ НКВД,

старш. лейтенант государств, безопасности Лернер

Оперуполном. 4 отдела ГУГБ,

лейтенант государств, безопасности Церпенто

ЦА ФСБ. Д. Н-13614. Т. 43. Л. 35-37.

Признания Л. Г. Левина и П. П. Крючкова позже были от­вергнуты как недостоверные.

Сообщение

В. М. Киршона о поведении Ягоды в тюрьме

«Майору государственной безопасности тов. Журбенко

Ягода встретил меня фразой: «О деле говорить с вами не бу­дем, я дал слово комкору на эти темы с вами не говорить».

Он начал меня подробно расспрашивать о своей жене, о На­дежде Алексеевне Пешковой, о том, что о нем писали и говорят в городе.

Затем Ягода заявил мне: «Я знаю, что вас ко мне подсадили, а иначе бы не посадили, не сомневаюсь, что все, что я вам ска­жу или сказал бы, будет передано. А то, что вы мне будете гово­рить, будет вам подсказано. А кроме того, наш разговор записы­вают в тетрадку у дверей те, кто вас подослал».

Поэтому он говорил со мной мало, преимущественно о лич­ном.

Я ругал его и говорил, что ведь он сам просил, чтоб меня по­садили.

«Я знаю, — говорит он, — что вы отказываетесь. Я хотел про­сто расспросить вас об Иде, Тимоше, ребенке, родных и посмот­реть на знакомое лицо перед смертью».