|
тождественна с собой, то это обособление здесь уже не может быть отделено, иначе целое было бы мертвым и разложилось бы. Как свойство цвет предполагает некоторый субъект и свою заключенность в этой субъективности; но как особенное он существует и для других и - подобно всякому свойству как таковому только для воспринимающего чувства живого существа. Эти другие - мы, ощущающие; наше зрительное ощущение определяется цветами. Для зрения существуют только цвета; образ относится к чувству осязания; зрение же только умозаключает к нему на основании смены темного и светлого. Из сферы осязания, из всеобщего бескачественного бытия физическое удалилось в самое себя; оно рефлектировано в самом себе, в своем инобытии. Тяжесть, как и теплота, относится к осязанию; теперь же перед нами всеобщая наличность, бытиедля-другого, распространение, что присуще, конечно, также теплоте и тяжести, но свойство остается при этом непосредственно предметным. Природа, развившая сначала свое чувство осязания, развивает теперь свое зрительное чувство; отсюда она переходит к запаху и вкусу. Хотя цвет существует для другого, но это другое не может отнять его у тела; следовательно, оно относится к нему только теоретически, а не практически. Воспринимающее чувство оставляет свойство таким, как оно есть; свойство существует, правда, для него, но оно не в силах похитить вто свойство. Но так как свойство принадлежит природе, то это отношение должно быть также физическим, а не чисто теоретическим, каково отношение к воспринимающему чувству живого существа; и, следовательно, свойство, раз оно принадлежит вещи, должно быть, далее, отнесено и к другому в сфере самого неорганического. Это другое, к чему относится цвет, есть свет как всеобщая стихия; свет есть другое по отношению к цвету, т.е. это тот же самый принцип, но постольку, поскольку он не индивидуален, а именно свободен. Всеобщее есть, далее, мощь этого особенного, которое оно постоянно пожирает; всякий цвет тускнеет на свету, т. е. всякий цвет неорганического тела. С окраской органического дело обстоит иначе: органическое все время возобновляет ее. Упомянутое потускнение еще не химический, а тихий, теоретический процесс, ибо особенное ничего не может противопоставить этой своей всеобщей сущности. — 272 —
|