История западного мышления

* Богопротивная дерзость.— Др.-греч.

Это поистине грандиозная задача, но я убежден, что именно к ней, шаг за шагом, готовило себя западное мышление на протяжении всего своего су­ществования. Я убежден, что неустанное внутреннее развитие Запада и его мужское упорядочивание реальности, неустанно обогащающееся различны­ми новшествами, постепенно — в невероятно долгом диалектическом движе­нии — вело как раз к примирению с утраченным женским единством, к глу­бокому и многоуровневому бракосочетанию мужского и женского, к победоносному и исцеляющему воссоединению. Я полагаю также, что боль­шинство конфликтов и бедствий нашей собственной эпохи отражает тот факт, что драма эволюции именно сейчас близится к своему завершению и разрешению 10. Ибо наше время изо всех сил стремится внести в человечес­кую историю нечто принципиально новое: как представляется, мы являемся и очевидцами, и участниками «родовых мук» некой новой реальности, новой формы человеческого существования — того «чада», что явится пло­дом этого великого архетипического брака, неся внутри своей новой формы все предшествующие. Поэтому я подтверждаю жизненную важность тех идеалов, что провозглашаются выразителями феминистских, экологичес­ких, архаических и прочих контркультурных и мультикультурных направле­ний. Однако мне хотелось бы подтвердить и значимость той линии, что под­держивала и питала основную западную траекторию, ибо я убежден, что эта традиция — если взять всю от греческих эпических поэтов и древнееврейских пророков, все долгое интеллектуальное и духовное развитие от Сократа и Платона, Павла и Августина до Галилея и Декарта, Канта и Фрейда,— что этот ошеломляющий путь, проделанный Западом, ни в коем случае не подо­бает отвергать как какой-нибудь империалистически-шовинистический заго­вор: его следует расценивать как необходимую и благородную часть великой диалектики. Эта традиция не просто достигала той основополагающей диф­ференциации и автономии человека, которая только и могла породить воз­можность такого масштабного синтеза: она к тому же расчистила путь к соб­ственному самоопределению. Более того: в этой традиции кроются ресурсы, оставленные без внимания ее собственным прометеевским натиском, кото­рые мы едва-едва начинаем осознавать и которые, как ни парадоксально, за­ставила нас осознать открытость женственному началу. Здесь и утверждает­ся, и преодолевается каждая из перспектив — и мужская, и женская, представая частью единого целого: ибо любому из полюсов требуется проти­воположный. И их синтез ведет к совсем новым горизонтам: он неожиданно открывает некую большую реальность, которую не дано узреть до тех пор, пока она сама не явится, ибо сама эта новая реальность есть акт творения.