История западного мышления

В том, что современное сознание все больше отворачивалось от рели­гии, играли роль и сложные политические обстоятельства. Веками судьбу Европы определяли тесные связи иерархии христианской Церкви с общест­венно-политическими феодальными структурами, идейно-смысловым сре­доточием которых служили такие освященные традицией венценосные авто­ритеты, как Бог, папа римский и король. К XVIII веку эти связи утратили прежний взаимовыгодный характер и ослабели. Становившееся все более очевидным неправдоподобие христианской картины мира и антигуманность феодализма в своей совокупности породили в разных слоях общества убежде­ние в том, что для вящего блага человечества следует как можно скорее уничтожить систему, державшуюся на этих связях. Французские философы Вольтер, Дидро, Кондорсе и их последователи из числа французских рево­люционеров видели в католической Церкви, находившейся на вершине власти и богатства, оплот реакционных сил, защитницу консервативных ус­тановлений ancien regime*. В глазах философов Просвещения, власть цер­ковной иерархии стала главным препятствием для развития цивилизации. Помимо экономических издержек на свое роскошное содержание и обще­ственных злоупотреблений, царившая в Церкви атмосфера нетерпимости и косности, присутствие всевидящего глаза и всеслышащего уха цензуры, от которых некуда было скрыться, внушала мыслящим людям неописуемое от­вращение и ужас.

Вольтер, убедившись воочию в благотворных последствиях религиозной терпимости в Англии, с воодушевлением начал пропагандировать англий­ский опыт на континенте как образец для подражания, неустанно восхваляя также новые философские и научные идеи Бэкона, Локка и Ньютона. Во­оружившись наукой и разумом и защитившись броней эмпирики, Просвеще­ние вступило в поединок со зловещим драконом, удушающим все живое мертвой хваткой своих колец,— со средневековой догматической Церковью и религиозными суевериями,— драконом, подобно Фафниру, ревниво охраня­ющим неправедное государство13. Догматическая религия с ее притязаниями на авторитет в культуре была признана заведомо враждебной личной свобо­де, интеллектуальной работе и духу свободного познания, Всякое религиоз­ное сознание за исключением некоторых рациональных форм, например де­изма, считалось врагом человеческой свободы.