|
беспокойный взгляд и внезапно перестал смеяться. Я отвернулся и подошел к портрету Оливье Блевиня. Тихая радость завладела мной -- точно, я не ошибся. Вот умора! Женщина подошла ближе ко мне. -- Гастон, -- позвала она, внезапно расхрабрившись. -- Иди же сюда. Муж подошел. -- Послушай, -- сказала она, -- ведь это его именем названа улица -- улица Оливье Блевиня. Помнишь, маленькая такая улочка, она идет вверх по Зеленому Холму возле самого Жукстебувиля. -- И, помолчав, добавила: -- Видно, он был человек с характером. -- Да уж надо думать, не давал спуску смутьянам. Фраза была обращена ко мне. Господин покосился на меня краешком глаза и засмеялся на сей раз громче, с самодовольным и требовательным видом, точно сам он и был Оливье Блевинь. Оливье Блевинь не смеялся. Он нацелил в нас свою перекошенную челюсть, кадык его выдавался вперед. Настала минута молчания и экстаза. -- Кажется, вот-вот шевельнется, -- сказала дама. -- Это был крупный торговец хлопком, -- с готовностью пояснил муж. -- А потом он занялся политикой, стал депутатом. Я это знал. Два года назад я навел о нем справки в "Кратком словаре великих людей Бувиля" аббата Морелле. И переписал посвященную ему статью. "Блевинь, Оливье-Марсиаль, сын предыдущего, родился и умер в Бувиле (1849 -- 1908), закончил юридический факультет в Париже, в 1872 году получил звание лиценциата. Глубоко потрясенный восстанием коммунаров, которое принудило его, как и многих других, укрыться в Версале под защиту Национального Собрания, он еще в том возрасте, когда молодые люди помышляют об одних удовольствиях, дал себе клятву "посвятить жизнь восстановлению Порядка". Он сдержал слово -- возвратившись в наш город, он основал известный "Клуб Друзей Порядка", где в течение долгих лет каждый вечер собирались крупнейшие коммерсанты и судовладельцы Бувиля. Этот — 109 —
|