Символический обмен и смерть

233

регаций, которыми отмечено развитие культуры. Бедняки, слабораз­витые страны, индивиды с низким коэффициентом умственного раз­вития, извращенцы, транссексуалы, интеллектуалы, женщины — целая мифология террора и отлучения на основе все более и более расист­ского определения «нормального человека». Квинтэссенция нормаль­ности: в последнем итоге все «категории» подвергнутся исключению, сегрегации и проклятию, и тогда-то общество станет наконец универ­сальным, в нем наконец сольются воедино нормальность и универ­сальность под знаком человеческого1.

Исследование Фуко составляет важнейший вклад в ту подлин­ную историю культуры, в ту Генеалогию Дискриминации, решающее место в которой начиная с XIX века занимают сами труд и производ­ство. Однако есть еще один акт исключения, который состоялся рань­ше всех других и был радикальнее, чем исключение безумцев, детей и низших рас, который предшествовал им и служил для них образцом, который вообще лежит в основе всей «рациональности» нашей куль­туры: это исключение мертвых и смерти.

От первобытных обществ к обществам современным идет не­обратимая эволюция: мало-помалу мертвые перестают существо­вать. Они выводятся за рамки символического оборота группы. Они больше не являются полноценными существами, достойными

1 «Чем Бог человечнее по существу, тем большим кажется различие меж­ду Богом и человеком, т.е. тем настойчивее опровергается путем религиозной рефлексии, богословия, единство божественной и человеческой сущности, тем больше унижается достоинство человеческих свойств, которые служат, как таковые, объектом человеческого сознания. Это объясняется тем, что положительными свойствами в созерцании или определении божественной сущности являются только человечес­кие свойства, вследствие чего и взгляд на человека как на объект сознания может быть только отрицательным, человеконенавистническим. Чтобы обогатить Бога, надо разорить человека, и т.д.» (Фейербах, «Сущность христианства» [Л.Фейер­бах, Сочинения, т.2, М., Наука, 1995, с. 44. — Прим. перев.]).

Здесь хорошо описана эта «захватническая» универсализация. Универса­лизация Бога всегда связана с исключением, редукцией человеческого начала и его оригинальности. Когда Бог становится похож на человека, то сам человек уже не похож больше ни на что. Фейербах, еще слишком занятый борьбой с религией, умалчивает о другом — о том, что и универсализация Человека тоже осуществля­ется ценой исключения всех других (безумцев, детей и т.д.) в их отличности. Когда Человек становится похожим на Человека, то другие уже не походят боль­ше ни на что. Будучи определен как универсальность, как идеальная референция, Человек, подобно Богу, оказывается совершенно нечеловеческим бредовым пред­ставлением. Фейербах умалчивает еще и о другом: в результате такой операции захвата, когда Бог забирает все человеческое себе и человек остается лишь без­жизненным негативом Бога, — в результате такой операции оказался убит рико­шетом и сам Бог. Да и сам Человек тоже теперь гибнет от установленных им самим отличий нечеловеческого (таких, как безумие, детство, дикость).