|
Здесь придется вспомнить классика: «если бы губы Никанора Ивановича приставить к носу Ивана Кузьмича...» Иначе выражаясь, в России всегда была в чести эдакая легкомысленность и мечтательность. Но каковы конкретно свойства этих самых сторонников? Или: как этих людей можно называть? Предположительный ответ: мошенниками и глупцами. Почему это так? — Да потому, что первые нуждаются во вторых. Кроме того, первые рассматривают демократические процедуры исключительно как средство, тогда как вторые — свято верят в их абсолютную ценность. Если первые преследуют сугубо личные цели, то вторые — мечтают об общем благе. Вопрос: может ли подобная разноголосица приводить к удовлетворительному результату? Российская практика строительства демократии упрямо говорит, что не может. Иначе выражаясь, не умея отличать мошенников от людей ответственных, российские сторонники демократии обречены, как говорится, иметь дело только с мошенниками. Таким образом, обобщая вышеизложенное, получаем, что демократия в России имеет лишь глупо-мошеннический характер.
25 июля 2000 года Санкт-Петербург ИСЛАМ КАК ПОКОРНОСТЬ
Может ли кто-нибудь доказать, что покорность и смирение суть одно и то же? В толковом словаре русского языка слова ПОКОРНОСТЬ и СМИРЕНИЕ представлены как синонимы, то бишь как слова с идентичным (одинаковым) смыслом. Однако мы знаем, что, например, есть покоренные народы, но нет народов смиренных. Почему же такое имеет место быть? Видимо, одинаковость покорности и смирения весьма и весьма условна. Но тогда в чем, как говорится, разница? Вероятно, что внутреннее проявление исследуемых понятий в отличие от внешнего также весьма и весьма различно. Если, скажем, христианское смирение прежде всего явление внутреннее, то уже покорность такой обязательности никак не предполагает. Или, если христианское смирение крепнет прежде всего изнутри самого себя, то покорность—под внешним давлением. Но тогда ислам как явление покорности (ислам в переводе на русский означает покорность) есть прежде всего явление вынужденное, а значит, временное. Иначе выражаясь, стоит только исчезнуть внешнему давлению, как тут же иссякнет и потенциал самой покорности. Или, образно говоря, сжатая ранее пружина обязательно разожмется. Впрочем, зайдем с другой стороны. В Коране присутствуют ясные и очень конкретные указания к организации жизни. При этом все те, кто противится предлагаемому, рассматриваются как неверные, а значит, как враги. То есть сама доктрина ислама содержит в себе признаки внешнего указующего давления. Теперь, если регламентация жизни в Коране столь категорична, то она же неявным образом содержит в себе и покорность. Но иначе и быть не может, таковы законы логики. Таким образом, обобщая найденное выше, получаем, что ислам есть мировоззрение покорности, но не смирения. — 261 —
|