|
фута? Раб. Два. Сократ. А когда и та сторона будет равна двум футам, разве не получится у нас дважды по два фута? Раб. Получится. Сократ. Значит, в этом квадрате будет дважды по два фута? Раб. Верно. Сократ. А сколько же это будет -- дважды два фута? Посчитай и скажи! Раб. Четыре, Сократ. Сократ. А может быть фигура вдвое большая этой, но все же такая, чтобы у нее, как и у этой, все стороны были между собою равны? Раб. Может. Сократ. Сколько же в ней будет футов? Раб. Восемь. Сократ. Ну а теперь попробуй-ка сказать, какой длины у нее будет каждая сторона. У этой они имеют по два фута, а у той, что будет вдвое больше? Раб. Ясно, Сократ, что вдвое длиннее. Сократ. Видишь, Менон, я ничего ему не внушаю, а только спрашиваю. И вот теперь он думает, будто знает, какие стороны образуют восьмифутовый квадрат. Или, по-твоему, это не так? Менон. Так. Сократ. Что же, знает он это? Менон. Вовсе не знает! Сократ. Но думает, что такой квадрат образуют вдвое увеличенные стороны? Менон. Да. Сократ. Теперь смотри, как он сейчас вспомнит одно за другим все, что следует вспомнить. -- А ты скажи мне вот что. По-твоему выходит, что, если удвоить стороны, получается удвоенный квадрат? Я имею в виду не такую фигуру, у которой одна сторона длинная, а другая короткая, а такую, у которой все четыре стороны равны, как у этой, но только удвоенную, восьмифутовую. Вот и посмотри: тебе все еще кажется, что ее образуют удвоенные стороны? Раб. Да, кажется. Сократ. А разве не выйдет у нас сторона вдвое больше этой, если мы, продолжив ее, добавим еще одну точно такую же? Раб. Выйдет. Сократ. Значит, по-твоему, если этих больших сторон будет четыре, то получится восьмифутовый квадрат? Раб. Получится. Сократ. Пририсуем-ка к этой еще три точно такие же стороны. Неужели, по-твоему, это и есть восьмифутовый квадрат? Раб. Ну конечно. Сократ. А разве не будет в нем четырех квадратов, каждый из которых равен этому, четырехфутовому? Раб. Будет. Сократ. Выходит, какой же он величины? Не в четыре ли раза он больше первого? Раб. Как же иначе? Сократ. Что же, он одновременно и в четыре, и в два раза больше первого? Раб. Нет, клянусь Зевсом! Сократ. Во сколько же раз он больше? Раб. В четыре. Сократ. Значит, благодаря удвоению сторон получается площадь не в два, а в четыре раза большая? — 314 —
|