Слова и вещи

1 Destutt de Tracy. ?l?ments d'Id?ologie, I, p. 33—35.

266

Следует, однако, заметить, что, определяя мысль об отношении ощущением этого отношения или, короче, сводя мысль вообще к ощущению, Дестю покрывает всю область представления, не выходя за ее пределы, но при этом достигая той границы, за которой ощущение как первоначальная простейшая форма представления, как минимальное дающееся мысли содержание, отбрасывается в область физиологических условий, способных его объяснить. Все то, что, будучи прочитанным в одном смыс­ле, проявляется как самая хрупкая всеобщность мысли, в то же самое время, будучи расшифрована в другом направлении, проявляется как сложный результат зоологических особенно­стей: «Наше знание о животном весьма неполно, если мы не знаем о его интеллектуальных способностях. Идеология есть часть зоологии, причем именно в человеке эта часть особенно важна и заслуживает углубления» 1. Когда анализ представле­ния достигает своей наибольшей широты, он задевает своим внешним краем ту область, которая почти стала — или, точ­нее, станет, поскольку она еще не существует, — областью ес­тественной науки о человеке.

Сколь бы различными по форме, стилю и целям ни были вопросы Канта и вопросы Идеологов, они имеют одну и ту же точку приложения: взаимоотношение представлений. Однако Кант не берет это отношение (со всем тем, что его обосновы­вает и оправдывает) на уровне представления, пусть даже и сведенного в своем содержании, на рубеже пассивности и со­знания, к простому ощущению; Кант устремляет свой вопрос к тому, что делает возможным само это отношение в его все­общности. Отказываясь от обоснования связи между представ­лениями посредством некоего внутреннего канала, мало-помалу иссушающего эту связь до чистого впечатления, Кант опира­ется на условия, которые определяют общезначимую форму этой связи. Направляя таким образом свой вопрос, Кант обхо­дит и само представление, и все то, что в нем дается, и обра­щается к тому, на основе чего может быть дано всякое вообще возможное представление. Теперь представления уже не спо­собны развертываться на своей собственной основе, в соответ­ствии с присущими им самим законами функционирования, разъединяясь в анализе и соединяясь в синтезе: лишь сужде­ния опыта или эмпирические констатации могут основываться на содержаниях представления. Всякая другая связь, притя­зающая на всеобщность, должна быть обоснована по ту сто­рону всякого опыта, в априорных условиях, которые делают ее возможной. Речь здесь идет, конечно, не о потустороннем мире, но о тех условиях, при которых может существовать вся­кое представление мира вообще.