Слова и вещи

1 Linn?. Philosophie botanique, § 299.

2 Id., ibid., § 167; ср. также § 327.

3 Tournefort. ?l?ments de botanique, p. 558.

164

ложения должны быть описаны другими способами: или посред­ством отождествления их с геометрическими формами, или по­средством аналогий, которые должны быть «максимально оче­видны» 1. Таким образом можно описать некоторые достаточно сложные формы, исходя из их очевидного сходства с человече­ским телом, служащим как бы резервом моделей видимого и не­посредственно образующим мостик между тем, что можно уви­деть, и тем, что можно сказать 2.

Ограничивая и фильтруя видимое, структура позволяет ему выразиться в языке. Благодаря структуре зрительное восприя­тие животного или растения полностью переходит в речь, соби­рающую его воедино. И, может быть, в конце концов видимое воссоздается в наблюдении с помощью слов, как в тех ботани­ческих каллиграммах, о которых мечтал Линней 3. Он хотел, чтобы порядок описания, его разделение на параграфы, даже типографские знаки воспроизводили фигуру самого растения, чтобы текст в его переменных величинах формы, расположения и количества имел бы растительную структуру. «Прекрасно сле­довать природе: от Корня переходить к Стеблям, Черенкам, Листьям, Цветоножкам, Цветкам». Хорошо было бы, если бы описание делилось на столько абзацев, сколько существует ча­стей у растения, если бы крупным шрифтом печаталось то, что касается главных частей, маленькими буквами — анализ «ча­стей частей». Все же прочие сведения о растении были бы до­бавлены таким образом, каким рисовальщик дополняет свой эскиз игрой светотени: «Тушевка будет в точности заключать в себе всю историю растения, т. е. его имена, его структуру, его внешний вид, его природу, его использование». Перенесен­ное в язык, растение запечатлевается в нем, снова обретая под взглядом читателя свою чистую форму. Книга становится герба­рием структур. И пусть не говорят, что это лишь фантазия ка­кого-то систематика, который не представляет естественную ис­торию во всем ее объеме. У Бюффона, постоянного противника Линнея, существует та же самая структура, играющая такую же роль: «Метод осмотра будет основываться на форме, вели­чине, различных частях, их числе, их положении, самом веще­стве вещи» 4. Бюффон и Линней предлагают одну и ту же сетку, их взгляд занимает та же самая поверхность контакта вещей; одни и те же черные клетки берегут невидимое; одни и те же плоскости, ясные и отчетливые, предоставляются словам.