|
– Ничего, дочка, ровным счетом ничего; просто мнительность, душевные колебания твоего отца… – Отлично! – воскликнул Хоакин, как человек, на что-то наконец решившийся. – Ты уходишь в монастырь, чтобы спасти меня, разве не так? – Возможно. – От чего же ты хочешь спасти меня? – Я и сама еще хорошо не знаю. – Давай выясним! От чего? От кого? – От кого, отец, от кого? Да от твоего же злого гения, от тебя самого, наконец. – Что ты можешь об этом знать? – Ради бога, Хоакина, ради бога! – взмолилась со слезами на глазах Антония, которую взгляд и тон ее супруга преисполнили страха. – Оставь нас, Антония, мы сами решим этот спор. Тебя он не касается! – Как это – не касается? Кажется, она моя дочь… – Прежде всего моя дочь! Оставь нас вдвоем! Она Монегро, и я Монегро. Ты не разбираешься и не можешь разбираться в подобных вещах… – Отец, если ты будешь при мне так обращаться о матерью, я уйду. Не плачь, мама! – Однако скажи, дочка, ты и в самом деле веришь? – Сейчас я верю только в одно – в то, что я настолько же твоя дочь, насколько и ее. – Настолько же? – Нет, пожалуй, больше ее, чем твоя. – Ради бога, не смей так говорить, – воскликнула мать, заливаясь слезами, – иначе я уйду! – Это было бы самое лучшее, – поддержала ее Хоакина. – С глазу на глаз нам, Монегро, легче разговаривать друг с другом, легче понять друг друга. Мать поцеловала дочь и вышла из кабинета. – Ну-с, – холодно начал отец, как только они остались' наедине, – так от чего или от кого ты собираешься меня спасать в своем монастыре? – Видишь, отец, я не знаю точно, от чего или от кого, но знаю, что тебя нужно спасти. Я не знаю, что происходит у нас тут в доме, что происходит между тобой и матерью, не знаю, что происходит в тебе самом, знаю только, что происходит что-то плохое… – Это тебе нашептал твой исповедничек?… – Нет, исповедничек тут ни при чем, он даже не заикался об этом; мне вообще никто ничего не говорил, но я с самого рождения чувствовала, что происходит что-то неладное. Здесь, в этом доме, бродишь, как в духовных потемках! – Все эти бредни ты вычитала из своих книг… – Равно и ты свои бредни почерпнул из своих книг. Неужели ты думаешь, что только книги, которые говорят о том, что происходит в нашем теле, под бренной человеческой оболочкой, эти твои книги с такими уродливыми картинками, разными там скелетами, костями да кишками способны научить истине? — 53 —
|