|
То, что Хоакин назвал в своей «Исповеди» обращением, было вот чем: Антония, его супруга, видя, что речь на банкете, исцеления не принесла, и опасаясь, что исцеление тут вообще невозможно, стала склонять Хоакина к религии предков, к собственной ее религии, к религии его дочери, к молитве. – Ты должен сходить на исповедь… – Ты же знаешь, что вот уже много лет я не бывал в церкви… – Тем более. – Но если я не верю во все это… – Так тебе кажется. Святой отец говорил мне, что все вы, люди науки, воображаете, будто не верите, а на самом деле верите. Я знаю, что вера, которой тебя обучала мать, которой я обучу нашу дочь… – Хорошо, хорошо, оставь меня! – Нет, не оставлю. Сходи на исповедь, прошу тебя. – А что скажут те, кто знает мой образ мыслей? – Ах, вот в чем дело! Давно ли ты стал считаться с чужим мнением? Разговор этот, однако, запал Хоакину в душу, и он стал вопрошать себя, действительно ли он не верит, а если и не верит, то не попробовать ли все же обратиться за исцелением к церкви. И он начал посещать храм, подчас даже демонстративно, как бы бравируя перед теми, кто знал его далеко не религиозные настроения. Так в конце концов отправился он к исповеднику. И там, в исповедальне, он обнажил свою душу. – Я ненавижу его, отец, ненавижу всей душой, и, не верь я, как верю, не желай я верить, как хочу верить, я убил бы его… – Но согласитесь, сын мой, это не есть ненависть: это же зависть… – Всякая ненависть есть зависть, отец; всякая ненависть есть зависть. – Вот и надо вместо нее воспитать в себе дух благородного соревнования, попытаться достичь совершенства в своей профессии и, служа господу, служить ей как можно лучше… – Не могу, не могу я работать! Его слава не дает мне покоя. – Надо сделать над собой усилие… Для этого-то и дарована человеку свобода… – Я не. верю в свободу воли, отец. Я врач. – Однако… – В чем провинился я, что бог создал меня таким злобным, завистливым, скверным? Что за отравленную кровь передал мне отец! – Сын мой… сын мой… – Нет, не верю я в человеческую свободу, а тот, кто не верит в свободу, не бывает свободен. Нет, я не свободен! Быть свободным – значит верить в то, что ты свободен! – Вы злой, потому что не верите в бога. – А разве неверие в бога есть злоба, отец? – Я не хочу этого сказать, но то, что ваша злобная страсть проистекает от неверия в бога… – Но тогда я снова могу спросить: разве неверие в бога есть злоба? — 33 —
|