[372] своеобразное выражение в той оригинальной переработке контовского учения о трех фазисах в развитии человечества, которое развил Михайловский: первая ступень по нему – «объективно-антропоцентрическая» (в которой человек наивно считает себя объективным центром мира), вторая – «эксцентрическая» (в которой центральное значение усвояется объективному миру, которому себя подчиняет человек) и третья – «субъективно-антропоцеитрическая» (в которой человек и его этические искания ставятся в центр мира). «Человек может сказать:. да, природа безжалостна ко мне, она не знает различия между мной и воробьем, – но я сам буду к ней безжалостен и своим кровавым трудом покорю ее, заставлю ее служить мне, вычеркну зло и создам добро, я-не цель природы..., но {у} меня есть цели, и я их достигну.. Ничто не создано для человека, но он сам, силой своего сознания, становится в центре природы» (77). Поэтому и отпадает понятие «истины в себе», – «нет абсолютной истины, – говорит Михайловский, – есть только истина для человека, – и за пределами человеческой природы нег истины для человека» (78). Понятие теоретического знания сжимается в этом антропологизме, но зато оно получает для человека уже абсолютное значение, – в виду абсолютного значения самого человека (в этической его сфере). Персонализм Михайловского приводит его неизбежно к выделению человека из порядка природы, к борьбе его с природой, с так называемым «естественным ходом вещей» (79) (который, по Михайловскому, имеется лишь там, где человек не вмешивается в природу). В этой борьбе с природой нужно до конца осознать не только права личности осуществлять свои це ди, но и необходимость преодолеть то раздробление личности, ко торое создается во второй период истории. «Пусть кто хочет смотрит на меня, как на часть чего-то, стоящего надо мной..., но я не перестаю видеть в себе полного человека, цельную личность, я хочу жить всей доступной мне жизнью, – и только... туда войду сознательно и добровольно, где мне гарантирована цель ность, нераздельность, полнота всей жизни» (80). «Благо чело века есть его цельность, гармония» (81). Персонализм расширяется у Михайловского в своеоб разную метафизику природы, – в его замечательных этюдах, ---------------------------------------- (77) Сочин., т. 1, стр. 222. (78) Ibid., стр. 121. (79) Так озаглавлена пятая статья в серии статей под общим названием «Теория Дарвина и общественная наука». (Т. 1). (80) Ibid., т. III, стр. 336. (81) Ibid., т. l, стр. 125. В мотиве целостности Михайловский столько же близок к Шиллеру, как есть в нем и элементы руссоизма (в воспевании «естественной» цельности). О Руссо см. у Михайловского, Литературные воспоминания, т. II. — 322 —
|