Русская Философия. Энциклопедия

Эстетика учит наслаждаться изящным». Наряду с просве­тительской философией, проявлявшей большой интерес к личности, наделенной мудростью, нравственными добро­детелями, эстетическим чувством, Э. м. уделяла значитель­ное внимание субъективной стороне самого художествен­ного творчества - «подражанию» и «вымыслу» (Феофан Прокопович). Учение Ломоносова о «трех штилях» «вы­соком», «среднем» и «низком» - определило осн. стилис­тические потоки искусства середины века, к концу к-рого т. наз. «просветительский реализм» и сентиментализм ста­ли оттеснять классицизм. В полемике сторонников различ­ных художественных течений по-разному трактовалось от­ношение искусства к «натуре», к античным образцам, к «общим правилам». Э. м. XVIII в. подчеркивала сочетание в произв. искусства приятного и полезного для отечества и всего человеческого рода, а также нравственное значение художественного творчества. С нач. XIX в. эстетика полу­чила статус академической дисциплины, начала препода­ваться в ун-тах, гимназиях, Царскосельском лицее. Поми­мо журнальных статей появляются учебники, трактаты, диссертации: «Начертания эстетики для гимназий Рос­сийской империи» А. Е. Якоба (1813), «Опыт начертания общей теории изящных искусств» И. В. Войцеховича (1823), «Опыт науки изящного» Галича (1825) и др. Э. м. 1 -й трети XIX в. стремилась решать вопросы о «всеобщеценности» красоты и эстетической специфики «силы судительной», о соотношении эстетического и этического, о природе ис­кусства. Различные решения этих вопросов были обуслов­лены как философскими предпочтениями, так и отноше­нием к противостоянию классицизма и романтизма. По­нимание красоты и искусства в духе романтической эсте­тики определялось различными течениями внутри романтизма и его теории: романтизм Жуковского и де­кабристов, любомудров и славянофилов. В 30-х гг. усили­вается убеждение в односторонности как классицистичес­кого, так и романтического творчества (Надеждин) и стремление обосновать реалистическое мироотношение, нашедшее художественное воплощение в творчестве по­зднего Пушкина и Гоголя. В 40-60-х гт. Э. м. развивается в основном в виде художественной критики, к-рая и высту­пала как «движущаяся эстетика» (Белинский). Трактовка сущности искусства, его отношения к общественной жиз­ни, понимание взаимосвязи красоты, справедливости и правды определяли различные принципы критической де­ятельности. «Эстетическая критика», сторонники к-рой -Белинский (до 1840 г.),Боткин, Анненков, Дружинин- были приверженцами «самоцельности искусства», «чистого искусства», независимого от утилитарных задач и свобод­ного от социальных проблем, видела свою задачу в фор­мировании у читателей «верного вкуса» и понимания ху­дожественных явлений. Перейдя на позиции «историчес­кой критики , к-рая рассматривает искусство в контексте истории, действительности, науки и нравственности, Белин­ский вместе с тем полагал, что «критика историческая без эстетической, и наоборот, эстетическая без исторической, будет односторонняя, а следовательно, и ложна» (Поли, собр. соч. Т. 6. С. 284). Эстетическая теория Чернышев­ского и Добролюбова обосновывала принципы «реальной критики», относящейся к художественным произв. как к воспроизведению жизни и на основе анализа образов ис­кусства выносящей свой приговор самой действительнос­ти. Позитивистское мироотношение нашло свое прояв­ление во взглядах Писарева, для к-рого эстетика была бран­ным словом, прекрасное - субъективно-вкусовым явле­нием, достоинство искусства определялось сознанием «вы­соких и серьезных гражданских обязанностей», к-рым, по его мнению, не обладает творчество Пушкина. В проти­вовес критике «чисто эстетической», а также «ис­торической» и «реальной» Григорьев разрабатывал прин­ципы «органической критики», характеризующие искус­ство «как органически сознательный отзыв органической жизни». Позиция Григорьева, не приемлющего ни утили­таристской критики, ни «чисто эстетической», близка воззрениям Достоевского, высказанным в ст. «Г-н - бов и вопрос об искусстве» (1861). Определяя красоту как «нор­мальность», «здоровье», он заключал: «Красота полезна, потому что она красота». Если Григорьев и Достоевский стремились найти гармонию между красотой, добром и истиной, то К. Н. Леонтьев противопоставлял эстетичес­кую сферу моральной, политической (исторической) и по­знавательной. По его мнению, сфера эстетики универсаль­на, но приходит в столкновение с «законами морали». Для него красота жизни и уровень искусства обусловлены дей­ствием любых мистических сил, будь они божественные или сатанинские, «страстно-эстетические». Если Достоев­ский писал о силе красоты, то Леонтьев провозглашал кра­соту силы. В противоположность Леонтьеву Толстой в трак­тате «Что такое искусство?» (1897-1898), противопоставляя красоту добру и истине, делал акцент не на красоте, а на добре: «Чем больше мы отдаемся красоте, тем больше мы удаляемся от добра». Это теоретическое умозаключение далось великому писателю ценой самоотрицания своего художественного творчества и соответствующих ему эсте­тических воззрений. Восстановление триединства красо­ты, добра и истины осуществляется в философском уче­нии Федорова, считавшего, что нравственно-благое, ис­тинное и прекрасное «должны быть необходимыми принадлежностями жизни и составлять самое существо человека». В. С. Соловьев, продолжая традицию Досто­евского, на основе философии всеединства утверждает всеединство добра, истины и красоты, ибо «красота есть то же добро и та же истина, телесно воплощенная в живой конкретной форме». Не будучи сторонником теории «ис­кусства для искусства», «эстетического сепаратизма», Со­ловьев был убежден в том, что «поэзия может и должна служить делу истины и добра на земле, - но только по-своему, только своею красотою и ничем другим». В эсте­тике, как и в философии Соловьева, сочетался религиоз­ный мистицизм с ориентацией на реальный материаль­ный мир, ибо, по его мнению, «красота нужна для испол­нения добра в материальном мире». В первые два десятилетия XX в. Э. м. развивалась в различных направ­лениях. На Соловьева опирались философско-религиозные течения, в к-рых эстетические проблемы рассматривались в религиозно-идеалистическом ключе. По Бердяеву, «кос­мическая красота - цель мирового процесса». Художе­ственное творчество должно иметь теургическое, боготвор-ческое значение: «прорыв через мир сей к миру иному» -«свободному и прекрасному космосу». Поэтому искусст­во носит символический характер. Флоренский считал сим­волическим всякое подлинное искусство, поскольку оно являет вовне сокровенную сущность. «Есть Троица Рубле­ва, следовательно, есть Бог», - формулировал он эстети­ческое доказательство бытия Бога. Символическое пони­мание искусства присуще А. Белому, к-рый трактовал цен­ность как символ (Символизм). А. Белый, теоретик и прак­тик «символической школы», обосновывал символизм как одно из влиятельных течений искусства кон. XIX - нач. XX в. Эстетику символизма разрабатывали также В. И. Иванов, А. А. Блок, Мережковский. Др. художественные направле­ния начала XX в. также стремились определить принципы своей эстетики. Н. С. Гумилев и О. Э. Мандельштам - эсте­тику акмеизма, Кандинский - эстетику беспредметного искусства, Мачевич - эстетику «супрематизма», Д. Бур-люк, В. Хлебников, А. Е. Крученых, ранний В. В. Маяковс­кий - эстетику футуризма. Под воздействием позитивизма во 2-й пол. XIX в. зарождается психофизиологическое на­правление в эстетике (Оболенский, В. Вельямович). В нач. XX в. появляется целый ряд работ, посвященных теории и психологии творчества (сб. «Вопросы теории и психоло­гии творчества», I—VIII. Харьков, 1911-1923; труды Д. Н. Овсянико-Куликовского, К. Эрберга, А. М. Евлахова, Лап­шина). В своеобразном субъективно-психологическом ас­пекте предстает литература в творчестве Розанова. В 20-е гт. Выготский написал «Психологию искусства» (изд. в 1965). Э. м. развивалась также через теоретическое осмысление отдельных видов искусства. В художественных журн., осо­бенно в «Мире искусства», в художественно-критической деятельности В. В. Стасова, И. Н. Крамского, А. Н. Бенуа, в кн. А. М. Васнецова «Художество» (1908) на материале изобразительного искусства ставились многие обще­эстетические проблемы. Труды А. Н. Веселовского по ис­торической поэтике, психолингвистические исследования Потебни легли в основу традиции изучения эстетики словесного творчества, имеющей общеэстетическое зна­чение. В этом плане большой интерес представляет дея­тельность ОПОЯЗ'а (Общества изучения поэтического язы­ка) - В. Б. Шкловского, Ю. Н. Тынянова, Якобсона, Б. М. Эйхенбаума, В. М. Жирмунского, - разрабатывавшего «формальный метод» изучения литературы. Эстетические проблемы музыкального искусства рассматривались в работах К. Эйгеса («Статьи по философии музыки», 1912), Б. В. Асафьева (И. Глебова) («Музыкальная форма как про­цесс», 1930; кн. 2, 1947), Лосева («Музыка как предмет ло­гики», 1927), Л. Саккетти. Последний был автором обзор­ной работы «Эстетика в общедоступном изложении» (Т.1, 1905; Т. 2,1917). Философская эстетика в 20-е гг. была пред­ставлена Шпетом («Эстетические фрагменты», I—III, 1922— 1923), с феноменологической т. зр. рассматривавшим эсте­тический предмет и определявшим эстетику как «учение об эстетическом сознании», коррелирующем с эстетичес­ким предметом (прекрасным, возвышенным, трагическим и т. п.). Лосев в «Диалектике художественной формы» (1927) трактует искусство в аспекте феноменолого-диалектического метода. С позиций «конструктивной эстетики» осн. понятия эстетики обсуждаются в кн. В. М. Волькенштейна «Опыт современной эстетики» (1931). В 20-е гг. начинается деятельность М. М. Бахтина, рассматривавшего искусство в философско-культурологическом и ценностном аспек­тах как художественную модель мира и как многосторон­ний «диалог» между автором и читателем, автором и пер­сонажами, произв. и культурой. В кон. XIX - нач. XX в. в России возникает марксистское осмысление эстетических и художественных явлений. Это прежде всего труды Леханова «Письма без адреса», «Искусство и общественная жизнь» и др. В 1904 г. публикуется работа Луначарского «Основы позитивной эстетики», в к-рой марксизм еще со­четается с антропологическим материализмом и эмпири­окритицизмом. В трудах Плеханова и его последователей марксистская эстетика разрабатывает социологический подход к искусству на основе материалистического пони­мания истории, но подчас марксисты (В. М. Фриче и др.) абсолютизировали социологический подход, что приводи­ло к т. наз. «вульгарному социологизму», проявившемуся в искусствознании 20-х гг. Др. тенденцией марксистской эстетики была трактовка искусства как средства познания жизни (А. К. Воронский), к-рая возобладала в 30-е гг. (Лиф-шиц и др.). Наряду с искренним стремлением освоить мар­ксизм на основе всего культурного наследия (Луначарс­кий) проявилась и усиливалась тенденция рассматривать его как идеологическое обоснование политики партии в области искусства (партийность искусства, социалистичес­кий реализм). Отступники от «партийной линии», даже марксисты по убеждению, третировались как «ревизиони­сты», «враги народа», «космополиты» и т. п. В сер. 50-х гг., в условиях начавшейся гуманизации об-ва, возрождается и Э. м. Она характеризуется дискуссиями по коренным вопросам эстетики. Обсуждается вопрос о самом предме­те эстетики, является ли она общей теорией искусства или учением о красоте. Большинство исследователей прихо­дит к заключению, что эстетика изучает всю сферу эстети­ческого мироотношения человека. С кон. 50-х гг. разгора­ется дискуссия о сущности самого эстетического отноше­ния, имеет ли оно свои основания в природе (т. наз. «при-родники»), обладает социокультурной реальностью (т. наз. «общественники») или же оно есть взаимоотношение объекта и субъекта, реального и идеального. Исследуется весь спектр эстетических проблем: эстетические категории, в т. ч. прекрасное, трагическое, комическое, генезис и струк­тура художественной деятельности, функции искусства, его морфология, закономерности художественного развития, сущность и принципы эстетического воспитания. Наряду со статьями и книгами, догматически отстаивавшими партийную политику в искусстве, появлялись философско-научные исследования, учитывающие совр. уровень философии и искусствознания (труды по семиотике ис­кусства, применение в эстетике структурно-системного и аксиологического подходов). Особо ценные результаты были достигнуты в области истории эстетики (труды Лосе­ва, Асмуса и др.; «История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли». Т. 1-5, 1962-1970, серия «История эстетики в памятниках и документах»).