Русская Философия. Энциклопедия

B. О. Ковалевский - сравнительную палеонтологию, А. Н. Северцов - эволюционную морфологию животных. Мн. выдающиеся научные открытия, самым непосредственным образом повлиявшие на философское осмысление мира, также принадлежат рус. ученым. В первую очередь здесь следует назвать Менделеева, открывшего в 1869 г. периоди­ческий закон химических элементов. Закон и основанная на нем система химических элементов раскрыли тесней­шую связь атомного веса со всеми физическими и хи­мическими свойствами элементов. Благодаря этому стало очевидным, что все качественные особенности вещества обусловлены его физической массой, а не какими-то не­материальными «силами». Понятным стало и скачкооб­разное изменение качества, неразрывно связанное с коли­чественными изменениями массы. Учение о химическом строении вещества, согласно к-рому физико-химические свойства химических соединений определяет именно их строение (структура), создал в 1861 г. А. М. Бутлеров. Основоположник физиологической школы в психологии Сеченов в 1862 г. открыл явление центрального торможе­ния, что позволило ему рассмотреть мысль как элемент психического рефлекса («Рефлексы головного мозга»), Своим учением Сеченов доказал наличие причинных ос­нований в психических явлениях, распространяя на них принцип детерминизма. Большое значение для понимания всеобщности закона сохранения и превращения вещества и энергии имела научная деятельность Тимирязева. Откры­тие им энергетической закономерности фотосинтеза яви­лось крупным вкладом в обоснование учения о единстве и связи живой и неживой материи в процессе круговорота веществ и энергии в природе. В 1875 г. он опубликовал свой труд «Об усвоении света растением», в к-ром показал, что ассимиляция растениями углерода из углекислоты атмос­феры происходит за счет энергии солнечного света, уста­новил, что зеленая окраска хлорофилла специально при­способлена для поглощения солнечной энергии, необхо­димой для разложения углекислоты. Прочитанная Тими­рязевым в 1903 г. в Лондонском королевском об-ве лекция «Космическая роль растений» закрепила за ним приоритет в открытии энергетической закономерности фотосинтеза. Научная деятельность Тимирязева внесла вклад в опровер­жение утверждений витализма о том, что жизненные про­цессы в организме не подчиняются закону сохранения и превращения энергии. Существенное влияние на философ­ское осмысление мироздания имели открытия рус. физи­ков, и прежде всего идеи создателя и главы обширной фи­зической школы А. Г. Столетова. Под его непосредствен­ным руководством работали такие известные ученые, как Умов, Н. Е. Жуковский, П. Н. Лебедев, С. А. Чаплыгин и др. Так, исследования Умовым движения энергии в различ­ных средах убедительно подтвердили единство мира и не­разрывную связь движения, энергии с материей. Исследования Столетовым магнетизма и фотоэлектричес­ких явлений, а Умовым закономерностей превращения кинетической энергии в потенциальную позволили Лебе­деву в 1899 г. экспериментально измерить световое давле­ние на твердые тела и газы и доказать аналогию между электромагнитными и световыми волнами. Точное измере­ние светового давления еще раз показало единство всех процессов природы, и в т. ч. света и вещества (материи). Опыты Лебедева доказали, что свет, как и вещество, имеет, хотя и качественно своеобразную, массу, поэтому нет мас­сы без энергии и нет энергии без материального носителя, обладающего массой. Характерным для мн. рус. ученых было стремление решать мировоззренческие проблемы. Почти у каждого из выдающихся рус. естествоиспытате­лей мы находим статьи с осмыслением философских вопросов, оказавшие наряду с самими научными от­крытиями серьезное влияние на философскую ситуацию в стране. Зеньковский в своей «Истории русской филосо­фии» писал: «В русской культуре наивное преклонение перед наукой особенно настойчиво стало проявляться во второй половине XIX века... Но к этому же времени отно­сится и блестящее развитие русской науки - особенно ес­тествознания. Великие имена Пирогова, Менделеева, Ко­валевского, Мечникова, Сеченова (если говорить только о самых ярких именах) знаменуют исключительные успехи русской науки, - и естественно, что культ научного знания и поспешное подчинение ему всей мысли получает осо­бую силу. Позитивизм становится философским credo не одних ученых, но подчиняет своему влиянию широкие кру­ги русского общества». Не только позитивизм, но и мате­риализм опирался в своей аргументации на данные естест­вознания, а российские естествоиспытатели рубежа XIX-XX вв. в подавляющем большинстве разделяли материали­стические, а также материалистически толкуемые позитивистские взгляды. В XX в. (прежде всего в 20-30-х гг.) философско-методологический анализ результатов есте­ственно-научного знания был также связан в осн. с осмыс­лением достижений физико-математических и биологичес­ких наук. Особое внимание привлекала к себе революция в представлениях о пространстве, времени, реальности, причинности, вызванная открытием релятивистской и ква­нтовой механики. Философское содержание теории отно­сительности стало предметом анализа в работах С. Ю. Сем-ковского (Теория относительности и материализм. Харь­ков, 1924; Диалектический материализм и принцип относительности. М.; Л., 1926) и Б. М. Гессена (Основные идеи теории относительности. М.; Л., 1928), к-рые считали ошибочным как абсолютное противопоставление новых релятивистских представлений о мире классическим, так и их полное сведение к последним. Такой подход заслуживал внимания, поскольку ряд физиков и философов (А. К. Ти­мирязев, 3. А. Цейтлин, А. А. Максимов, В. Ф. Миткевич) отрицали научность и философско-мировоззренческую значимость открытий в области неклассической физики, трактуя их с позиций механицизма (см. «Диалектики» и «механисты»). Существенный вклад в разработку катего­риального аппарата и методологических оснований новой физики внесли С. И. Вавилов, А. Ф. Иоффе, В. А. Фок, С. Ф. Васильев и др. Так, С. И. Вавилов доказывал, что традици­онное противопоставление корпускулы и волны в новых условиях теряет смысл и что необходим не механический, а более глубокий их синтез, в корне преобразующий поня­тийный аппарат и методологический инструментарий фи­зико-математического знания. В связи с этим в работе «Ста­рая и новая физика» (1933) Вавилов проанализировал эв­ристическую роль метода математической гипотезы как средства проникновения в квантовый и релятивистский миры. Философско-методологический статус принципа соответствия и ряда др. положений квантовой механики проанализировал в своих работах Васильев. Ученые пока­зали, что неклассическая наука расширила прежнее пред­ставление о реальности, включив в нее не только актуально данное, но и потенциально возможное. Более богатым ста­ло содержание категории причинности, к-рое охватило и вероятностные связи, что нашло отражение в признании объективности статистических закономерностей. Большое внимание философскому анализу исходных понятий кван­товой механики, выяснению ее мировоззренческого и методологического содержания уделял Фок, к-рого, в част­ности, интересовали проблемы специфики соотношения субъекта и объекта в новой физике, особенностей ее пред­мета и др. Значительный вклад в осмысление закономер­ностей развития биосферы, планетарных изменений, свя­занных с взаимоотношениями человека и природы, со­циального и биологического, внес в этот период В. И. Вер­надский. Чрезвычайно актуальны в совр. условиях его идеи о перерастании биосферы в ноосферу, мысли о социаль­ной ответственности ученых, осознание важности взаимо­связи морали и науки. В философско-методологических работах, посвященных биологии, большое внимание уде­лялось анализу взаимоотношения марксизма и дарвиниз­ма, критике ламаркизма. Последнее имело принципиаль­ное значение в связи с анализом основ генетики, природы генов. В работах Н. И. Вавилова, С. С. Четверикова, А. С. Серебровского, Н. К. Кольцова и др. были поставлены прин­ципиальные вопросы генетической науки, взаимоотноше­ния дарвинизма и молекулярной генетики. Эти проблемы обсуждались также в трудах Б. М. Козо-Полянского, И. И. Агола, Н. П. Дубинина, С. Г. Левита, М. Л. Левина и др. Критикуя ламаркизм, они считали ошибочным как отри­цание открытий Г. Менделя, Т. Моргана, А. Вейсмана, так и противопоставление дарвинизма и генетики. Однако кон­структивному сотрудничеству философов и ученых-биоло­гов и генетиков помешали социально-политические и идео­логические процессы, породившие Т. Д. Лысенко и И. И. Презента. Печально известная сессия ВАСХНИЛ (1948), разгромившая генетическую науку, а также отрицательное отношение к кибернетике, к-рая в 50-х гг. была объявлена «лженаукой», надолго задержали развитие научной и свя­занной с нею философско-методологической мысли в стра­не. В целом 40-50-е гг. были малопродуктивны в области развития философской методологии применительно к ес­тествознанию. Заслуживают быть отмеченными лишь нек-рые работы, среди них - кн. И. В. Кузнецова «Принцип соответствия в современной физике и его философское значение» (1948), в к-рой, показав универсально-эвристи­ческий характер принципа соответствия, автор представил физическое знание как целостную, развивающуюся систе­му. Позитивную роль сыграли также ст. М. А. Маркова «О природе физического знания» (Вопросы философии. 1947. № 2) и Г. И. Наана «К вопросу о принципе относительнос­ти в физике» (Там же. 1951. № 2), где защищались идеи релятивистской и квантовой физики. На рубеже 50-60-х гг. в связи с социально-политическими и идеологическими процессами, происшедшими в стране, сделавшими воз­можным проведение Первого всесоюзного совещания по философским вопросам естествознания (1958), взаимоот­ношения между философией и естественными науками становятся более конструктивными. Это нашло отражение в концептуальном подходе к достижениям наук о природе, расширении круга исследуемых методологических про­блем науки. Выражением этого процесса явился цикл из 10 коллективных работ «Диалектический материализм и со­временное естествознание», в к-рых исследовались струк­тура и формы материи, методы естественных наук, специ­фика пространства, времени, движения, законов природы, причинно-следственных связей. Со 2-й пол. 60-х гг. форми­руется новая отрасль философского знания - логика науч­ного исследования, предметом к-рой стали структура и логика естественно-научного знания, категориальный ста­тус научной теории, проблемы, факта, особенности на­учной революции, сущность таких методов, как интер­претация, объяснение, соотношение эмпирического и те­оретического. Предметом систематического анализа становятся как закономерности развития физико-матема­тического, биологического, химического знания, так и естествознания в целом (см., напр., работы: Эксперимент. Модель. Теория. М.; Берлин, 1982; Наука в социальных, гносеологических и ценностных аспектах. М., 1980; Фило­софия, естествознание, социальное развитие. М., 1989; Философские основания естественных наук. М., 1976; Диалектика в науках о природе и человеке. М, 1983. Т. 1-4; Принципы историографии естествознания. Теория и история. М., 1993). Изменение социокультурного клима­та позволило расширить круг известных ученых, сотруд­ничающих с философами. Об этом свидетельствуют ра­боты В. А. Амбарцумяна «Философские вопросы науки о Вселенной» (1973), А. Д. Александрова «Проблемы на­уки и позиция ученого» (1988), П. К. Анохина «Философс­кие аспекты теории функциональной системы» (1978), В. С. Барашенкова «Проблемы субатомного пространства и времени» (1979), В. Л. Гинзбурга «О физике и астрофизи­ке» (1980), Н. П. Дубинина «Генетика в свете диалектико-материалистического учения» (1975), А. И. Опарина «Ма­терия, жизнь, интеллект» (1977), Н. Н. Семенова «Наука и общество» (1979), В. А. Энгельгардта «Познание явлений жизни» (1984) и др. Философский анализ неклассических физических представлений о мире был расширен и углуб­лен работами И. А. Акчурина, И. С. Алексеева, Р. А. Аронова, В. И. Аршинова, М. Д. Ахундова, Л. Б. Баже­нова, В. С. Барашенкова, В. С. Готта, Д. П. Грибанова, К. X. Делокарова, П. С. Дышлевого, С. В. Илларионова, В. В. Казютинского, В. И. Купцова, Е. А. Мамчур, С. Т. Мелю-хина, Ю. Б. Молчанова, А. М. Мостепаненко, Г. И. Наана, Н. Ф. Овчинникова, М. Э. Омельяновского, А. И. Панчен-ко, Б. Я. Пахомова, А. А. Печенкина, У. А. Раджабова, Ю. В. Сачкова, Г. А. Свечникова, Стёпина, Э. М. Чудино-ва и др. Особое внимание было уделено философским проблемам квантовой механики, методологическому ста­тусу принципа соответствия, дополнительности, просто­ты, наблюдаемости, симметрии и т. п. Исследования философских проблем математики получили дальнейшее развитие в работах В. М. Глушкова, Б. В. Гнеденко, А. Н. Нысанбаева, Г. И. Рузавина, Г. Г. Шляхина, М. И. Панова. В них были проанализированы причины и основания математизации научного знания, различные уровни и границы проникновения математики в мир живого и со­циума. Эти исследования дополнялись работами в облас­ти философских проблем кибернетики и теории инфор­мации: Н. М. Амосова, А. И. Берга, Б. В. Бирюкова, В. М. Глушкова, И. Б. Новика, В. С. Тюхтина, А. Д. Урсула и др. В их трудах рассматривались статус и область применения таких понятий, как «информация», «количество инфор­мации», «управление», «обратная связь». Были проана­лизированы социально-философские проблемы «чело­веко-машинных» систем. В области биологии предметом исследования стал комплекс проблем, связанных с анали­зом уровней биологического знания, его структуры, интегрирующей роли генетики в системе биологической науки, роли системных и структурных методов в позна­нии сущности жизни (работы Н. П. Депенчук, Р. С. Кар­пинской, И. К. Лисеева, И. Н. Смирнова, А. Я. Ильина, Фролова). Интегративные тенденции в развитии научно­го знания привели к актуализации изучения не только природы самой по себе, но и ее взаимодействия с об-вом. Последнее нашло отражение в работах по фило­софским проблемам экологии (Э. В. Гирусова, Ф. И. Ги-ренка, А. А. Горелова, Н. М. Мамедова, Н. Ф. Реймерса, К. И. Шилина, А. В. Яблокова), в связи с этим по-новому зазвучали работы В. И. Вернадского и др. представителей рус. космизма. Из цикла указанных исследований выделя­ется концепция универсального эволюционизма Н. Н. Моисеева, в рамках к-рой рассматривается экоситуация с позиций интенсивно развивающейся теории самооргани­зации (или синергетики), к-рая в последние годы выступа­ет точкой соприкосновения «интересов» философии и ес­тественных наук. Осмысливая философско-методологичес-кие основания и концептуальные следствия естественно­научных результатов Г. Хакена, И. Пригожина и др., отечественные исследователи В. И. Аршинов, Е. Н. Князе­ва, С. П. Курдюмов, Н. Д. Казаков рассмотрели большой круг вопросов, связанных с предметом нового научного направления, его границами, трактовкой хаоса и порядка, форм нелинейности в естествознании и т. д. Результаты этих исследований нашли отражение в труде «Самоорганиза­ция и наука: опыт философского осмысления» (1994).