Русская Философия. Энциклопедия

1922 г. был выслан из страны вместе с большой группой ученых и литераторов. Около года С. провел в Чехослова­кии, выпустив ряд книг, в т. ч. «Современное состояние России», где он дал социологический анализ тех измене­ний, к-рые Россия претерпела в 1917-1922 гг. В октябре

1923 г. С. прибыл в США, где и оставался до конца жизни. Академическая карьера С. в США отмечена непрерыв­ными «ступенями роста»: в 1924-1929 гг. он преподавал социологию в ун-те Миннесоты, в 1929 г. его пригласил Гарвардский ун-т, в к-ром С. и работал до пенсии (1959). Наконец, будучи уже пенсионером, в 1964 г. он был из­бран президентом Американской социологической ассо­циации. Осн. научные достижения амер. периода творче­ства С. касаются проблем социальной мобильности и социокультурной динамики. Кн. «Social and cultural mobility» (1927, 1959) до настоящего времени остается классическим трудом в этой области. В ней С. впервые ввел такие термины, как «социальное пространство», «вер­тикальная и горизонтальная мобильность», ставшие за­тем общеупотребительными. «Вертикальная мобиль­ность», по С, - это передвижение по социальной лестни­це, влекущее за собой изменение в социальном статусе индивида или группы. Социальные перемещения, не вле­кущие за собой подобных изменений, относятся к сфере «горизонтальной мобильности». Одно из осн. понятий, анализируемых С, - «социальная стратификация», под к-рой понимается «дифференциация некой совокупности людей (населения) на классы в иерархическом ранге. Она находит выражение в существовании высших и низших слоев. Ее основа и сущность - в неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обя­занности, наличии или отсутствии социальных ценнос­тей, власти и влияния среди членов того или иного сооб­щества» (Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 302). Главные формы социальной стратифи­кации - экономическая, политическая и профессиональ­ная. Нестратифицированного, «плоского» об-ва никогда не существовало, как не существовало и не существует «плоской» группы, в к-рой все ее члены были бы равны. В истории человеческого об-ва, считает С, нет постоян­ной тенденции ни ко всеобщему равенству, ни к чрезмер­ной дифференциации, поскольку тенденция социальной пирамиды к возвышению дополняется тенденцией к ура­вниванию. Когда экономическая или социальная пирами­да слишком удлиняется, вступают в действие «противосилы»: революции, перевороты и т. п. социальные катаклиз­мы, к-рые как бы отсекают вершину пирамиды, превра­щая ее на какое-то время в трапецию. Затем эти силы уступают место тенденции к дифференциации, что опять ведет к росту пирамиды, и т. д. до бесконечности. Касаясь вопроса о причинах описанных им «флуктуации», С. кон­статирует их бесцельность, придерживаясь гипотезы о «ненаправленном цикле истории». Следующая крупная работа С. «Social and cultural dynamics. A study of change in major system of art, truth, ethics, law and social relationships)). Vol. 1-4. 1930-1937 («Социальная и куль­турная динамика. Исследование смены основных систем искусства, знания, этики, права и социальных отноше­ний»), принесшая С. мировую известность, является сво­его рода компромиссом между заявленной в кн. «Соци­альная и культурная мобильность» невозможностью об­наружить «цель в истории» («Исторический процесс ско­рее напоминает мне человека, который вращается в разных направлениях без определенной цели или пункта назначения» (Зам же. С. 333) и претензией сформулиро­вать предельно общие причины социокультурных изме­нений. Он вводит фундаментальный для его системы «принцип ограничения», к-рый, не отменяя указанного общего положения, сужает сферу его действия: в каких бы направлениях и как бы бесцельно ни «вращался» че­ловек, он не может, напр., оторваться от земли и вращать­ся в воздухе. И точно так же - об-во в целом. Если невоз­можно точно предсказать, куда идет об-во и каким оно будет через определенный отрезок времени, то все же можно сравнительно точно установить, каким оно не может быть и куда оно никогда не придет. В кн. «Соци­альная и культурная динамика» понятие «общество» даже не упоминается: С. исследует здесь «культуру»- понятие более широкое, чем «общество», и включающее его в себя. Осн. понятие, к-рым при этом пользуется С, поня­тие «социокультурной системы», или суперсистемы. Эмпирико-статистическое изучение искусства, науки, религии, права и т. п. привело С. к выводу, что в истории существуют три суперсистемы, периодически сменяю­щие друг друга: идеациональная, идеалистическая и чув­ственная. Каждая из суперсистем характеризуется тем или иным пониманием реальности, природой потребностей, степенью и способом их удовлетворения. «Всякая вели­кая культура, - считает С, - есть не просто конгломерат разнообразных явлений, сосуществующих, но никак друг с другом не связанных, а есть единство, или индивидуаль­ность, все составные части которого пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну, и глав­ную, ценность» (Там же. С. 429). Так, для идеационального типа культуры характерна всесторонняя (т. е. существу­ющая в науке, искусстве, философии, праве и т. д., даже в быту) ориентация на трансцендентные (потусторонние, или сверхчувственные) ценности. В культуре чув­ственного типа, напротив, преобладающим влиянием пользуются материальные и материалистические ценно­сти. В идеалистическом типе культуры синтезированы ценности двух вышеперечисленных типов. Кроме того, существует тип культуры, где ценности чувственного, идеационального и идеалистического типов сосуществу­ют, не образуя органической связи. Такой тип культуры, как правило, характерен для эпохи упадка. Каждый тип куль­туры имеет свой закон развития и свои «пределы роста». Это и есть, собственно говоря, социокультурная динами­ка. Для полноты картины циклическую смену социокуль­турных типов, по мнению С, следует дополнить переме­щением центра «культурного лидерства» в географическом пространстве. На создание концепции социокультурной динамики С. оказали влияние идеи Данилевского и К. Н. Леонтьева. Вообще, будучи «западником» в России, С. после переезда в США, после отказа от идей «умеренного бихевиоризма» закончил свой творческий путь как бы ду­ховным возвращением на родину. В «интегральной фило­софии» С, как он сам характеризовал свое мировоззре­ние, можно увидеть черты рус. «соборности», перетолко­ванной на американский лад. Совр. эпоха кризиса, по С, закончится созданием новой идеациональной культуры, а центр культурного лидерства на рубеже XX-XXI вв. пере­местится в Россию. Найти выход из кризиса поможет, со­гласно С, только распространение в мире идей альтруис­тической любви, всестороннему изучению и пропаганде к-рой С. посвятил последние годы жизни, работая в создан­ном им Гарвардском центре по изучению творческого аль­труизма. Научное и публицистическое наследие С. огром­но (по приблизительным подсчетам, ок. 60 т.). Как правило, оценивая вклад С. в науку и культуру, перечисляют не от­дельные его соч., а научные направления, им основанные или значительно продвинутые, как, напр., аграрная социо­логия, социология революции, теория конвергенции и т. д. Не меньшую ценность имеет сам человеческий образ С, образ ученого, способного активно бороться за проведение в жизнь исповедуемых и проповедуемых им идеалов исти­ны, добра и справедливости.