Русская Философия. Энциклопедия

С о ч.: Путь единения // Россия и Латинство. Берлин, 1923; На путях к Вселенскому Собору. Париж, 1932; «Святая Русь» в путях России. (Курс к познанию России). Париж, 1939; Рево­люция и Собор 1917-1918 гг. // Богословская мысль. Париж. 1942; Ветхозаветная библейская критика. Париж, 1947; Идео­логический и церковный путь Франка // Сб. памяти С. Л. Фран­ка. Мюнхен, 1954; Очерки по истории Русской церкви. Париж. 1959. Т. 1-2; М., 1991; Вселенские соборы. Мадрид, 1963; М. 1994.

Л и т.: Зёрнов Н. М. А. В. Карташев // Русская религиозно-философская мысль / Под ред. Н. П. Полторацкого. Питтс-бург, 1975. С. 262-268; Кассиан (Безобразов), епископ. Антон Владимирович Карташев//Православная мысль. Париж, 1957 Вып. 11. С. 9-16; Сахаров А. Н. От публикатора // Карташев А. В Очерки по истории Русской церкви. М., 1991. Т. 1. С. III-XVI; Пашхто В. Т. Русские историки-эмигранты в Европе М., 1992.'

А. В. Черняв

КАТКОВ Михаил Никифирович (1 (13). 11.1818 (по др. дан ным, 1(13).01.1818 или 6(18). 11.1817), Москва - 20.0 (1.08). 1887, с. Знаменское Подольского у. Московской губ. - публицист, философ, общественный деятель. Род. в се мье чиновника Московского губернского правления. Пос ле ранней смерти отца был отдан в Преображенское ср ротское училище. Среднее образование завершил в 1-Московской гимназии и пансионе проф. М. Г. Павлова. \ 1834 г. был зачислен на словесное отд. Московского ун-т; к-рый окончил в 1838 г. со степенью кандидата. Во epev учебы примкнул к кружку Станкевича, сблизился М. А. Бакуниным и Белинским. Сотрудничал в «Моско: ском наблюдателе» (1838-1839) и «Отечественных запи ках»( 1839-1840). В 1840-1841 гг. прослушал в Берлинскс ун-те курс философии у Ф. Шеллинга. Возвратившись Россию, работал домашним учителем в семействах Голициных, Римских-Корсаковых, Талызиных. В 1845 г., после заши­ты магистерской диссертации «Об элементах и формах сла­вяно-русского языка», назначается адъюнктом (помощни­ком проф.) вновь созданной в Московском ун-те кафедры философии. Преподавал философию истории, логику, пси­хологию. После правительственного распоряжения 1850 г. о прекращении преподавания философии К. занял должность редактора унтской газ. «Московские ведомости», к-рой руководил почти 30 лет (1850-1855,1863-1887). В 1856 г. Уче­ный совет Московского ун-та утвердил его в звании и. о. проф. истории рус. и всеобщей литературы, но он отказался от кафедры, предпочитая редакторскую деятельность в но­вом общественно-политическом журн. «Русский вестник». В нач. 60-х гг. К. вводит в обиход термин «нигилизм» для обозначения полного отрицания, проповеди разрушения ради разрушения, отсутствия положительных взглядов адеп­тов «теорий, создаваемых из ничего» (причисляя к ним Чер­нышевского и др. «шестидесятников»). Все это изменило отношение правительства к К., к-рый сам числился в спис­ках неблагонадежных литераторов, и он в 1863 г. получает вместе с проф. Московского ун-та П. М. Леонтьевым в арен­ду газ. «Московские ведомости». В своей публицистике К. развернул аргументацию в пользу консерватизма и монар­хии. Он следует положениям т. наз. органической теории: на определенном этапе развития культурно-исторического орга­низма формируется духовный организм, складываются об­щественные отношения, из к-рых развивается государство; в народе пробуждается «самосознательный» и свободный дух. К. считает, что свобода возможна только там, где при­сутствует власть, способная защитить личную свободу лю­дей, и, т. обр., пытается включить «свободу» как конструк­тивный элемент в основы государственности и обществен­ности. С его т. зр., ослабление власти неизбежно порождает смуту, в результате - начинается разложение, «совершают­ся насилия», «колеблются основы всякой нравственности», «дух растления овладевает умами», и вместо явного прави­тельства появляются тайные, действующие тем сильнее, чем слабее действие государственной власти. Кроме того, пада­ет общественная и государственная дисциплина. Избежать такого состояния К. предлагает с помощью «страха», ут­верждая, что страх побеждается только страхом, а «пагуб­ный страх перед темными силами может быть побежден только спасительным страхом перед законной властью». В сер. 60-х гг. К. вырабатывает свою теорию российской го­сударственности, получившую вскоре широкое распрост­ранение. Согласно этой теории, основу государства состав­ляет его целостность, к-рая базируется на единстве государ­ственной национальности. Национальность, по К., понятие исключительно государственное; племенное происхожде­ние, язык, исторически сложившиеся особенности характе­ра, нравов и обычаев, религия здесь никакой роли не играют. Одно исторически выдвинувшееся племя закладывает ос­нову государства, объединяет вокруг себя и подчиняет себе др. племена во имя государственного единства. Это племя получает значение государственной нации, и государство, собственно, держится на нем. Т. обр., К. формулирует прин­цип государственной национальности как основы единства страны. Принцип этот требует единых законов, единой сис­темы управления, единого государственного языка - рус, единого «рус. патриотизма»; при этом он не подразумевает отказа др. «племен», вошедших в состав государства, от сво­его языка, обычаев, религии, племенных особенностей и т. п. Мн. ст. К. в «Московских ведомостях» и «Русском вестнике» в 70-80-е гг. посвящены критике земской и судебной реформ, национального сепаратизма, особенно польского, к-рый трактуется им как «заговор против России» нигилистов, со­циалистов, националистов и даже нек-рых министров и выс­ших сановников. Монархическая идея, будто бы обеспечи­вающая единство и силу власти, по К., сводилась к следую­щим осн. положениям. Монарх стоит вне частных интере­сов, он связывает «воедино все сословия народа». Монархия, владея сильной центральной властью для подавления всякой крамолы, наилучшим образом обеспечивает порядок и раз­решает все социальные противоречия. Она, упраздняя вся­кую др. власть и претензии на посредничество между наро­дом и государем различных социальных сил и ин-тов, дает возможность развиваться народному самоуправлению и обеспечивает «народную свободу» больше, чем любой «конституционализм», «представительство» и т. п. Монархия, «органически связанная с национальной поч­вой страны», с ее историей и с ее будущим, - единственно возможная форма правления в России. Создание рус. само­державия - историческая заслуга рус. народа, «политичес­кой национальности», ассимилировавшей в одно государ­ственное целое множество др. «неполитических народно­стей», более того, русские - «мировая национальность», несущая миссию объединения всех славянских народов. Если ослабить монархическое начало, считал К., оно выродится в деспотизм диктатуры, а если уничтожить аристократичес­кий элемент в об-ве, его место будет занято бюрократами или демагогами, олигархией самого дурного свойства. Бо­лее 30 лет ни один значимый вопрос социально-политичес­кой или культурной жизни России не оставался без внима­ния К., оказывавшего подчас существенное воздействие на ход событий. В. С. Соловьев писал о К.: «Он был увлечен политическою страстью до ослепления и под конец потерял духовное равновесие. Но своекорыстным и дурным челове­ком он не был никогда».