Русская Философия. Энциклопедия

Соч.: Поли. собр. соч. М., 1937-1952. Т. 1-14; Собр. соч.: В 7 т. М., 1984-1986; Переписка Н. В. Гоголя. М., 1988. Т. 1-2.

Л и т.: Письмо Белинского к Гоголю (статья и публикация К. Богаевской) // Литературное наследство. М., 1950. Т. 56. С. 513-605; РозановВ. В. О писательстве и писателях. М., 1995. С. 333-354,383-421, 658-659; Гершензон М. О. Завещание Го­голя // Русская мысль. 1909. № 5; Мережковский Д. С. Гоголь и черт // Мережковский Д.С. В тихом омуте. М., 1991. С. 213-309; Зеньковский В. В. Гоголь. Париж, 1961; Иванов-Разумник. История русской общественной мысли. Спб., 1914. Т. 1.С. 186— 202; Запотусский И. Гоголь. 2-е изд. М., 1984; Мочульский К. Духовный путь Гоголя // Мочульский К. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995.

В. В. Сапов

ГОГОЦКИЙ Сильвестр Сильвестрович (5( 17).01.1813, Ка­менец-Подольск - 29.06 (11.07). 1889, Киев) - богослов, философ, историк философии, педагог. Учился в Киевс­кой духовной академии (1833-1837), получил степень ма­гистра богословия. В 1850 г., защитив диссертацию «Обо­зрение системы философии Гегеля», Г. становится докто­ром философии и древн. филологии. Читал курс лекций по истории философии в Ун-те Св. Владимира, опублико­ванный под названием «Философия XVII и XVIII веков в сравнении с философиею XIX века и отношение той и другой к образованию» ( 1878-1884). Наиболее подробно в лекциях рассматривались философские учения Декар­та, Гейлинкса, Мальбранша, Спинозы, Канта, Фихте, Шел­линга и Гегеля. Большое внимание Г. уделял также общим вопросам историко-философской науки в ее взаи­моотношениях с самыми различными областями науч­ной и общественной жизни. Влиянием гегелевских идей отмечена его работа «Введение в историю философии». В духе воззрений Гегеля, а также Шеллинга общая задача философии определялась Г. как стремление к познанию безусловного начала вещей, их внутренней связи и от­ношения к этому началу. «На основании идеи развития, свойственного духу, - писал он, - в истории философии должна выражаться не только последовательность ее на­правлений, но и постепенное развитие полной системы знания и самопознания» (Введение в историю филосо­фии. С. 8). Как философ и богослов Г. сформировался в рамках киевской школы философского теизма, став од­ним из выдающихся ее представителей. Шпет в своем «Очерке развития русской философии» особо выделял Г., подчеркивая самостоятельный, недогматический ха­рактер его мышления, а также тот факт, что все его соч. проникнуты историзмом в хорошем философском смыс­ле. Вершиной философской деятельности Г. является из­дание 4-томного «Философского лексикона», к-рый, по су­ти, явился первой рус. философской энциклопедией XIX в. При работе над этим соч. Г. пользовался зап. источниками, что не умаляет общей значимости его в философской культуре того времени, хотя отзывы современников на выход первых томов «Философского лексикона» отлича­лись большим разнообразием мнений. В духовно-академической среде с критикой его выступил Юркевич, упрекая автора в гегелевских пристрастиях. При всей ув­леченности учением Гегеля, Г. нельзя отнести к фанатич­ным его последователям. Он достаточно серьезно отно­сился к наследию Канта, считая учение последнего цель­ной философской системой, снявшей крайности и проти­воречия предшествующей философии. Особенно импонировал Г. гносеологический аспект взглядов Канта, формулирование задачи философии как обращения к исследованиям мышления, как такового. Важной сторо­ной кантовского учения было для Г. доказательство апри­орности форм чувственности и рассудка, а также строгое различение разума и рассудка, что в немалой степени противодействовало материалистическим и спи­ритуалистическим учениям XVIII в. Велики, по мнению Г'., были заслуги Канта в разработке практической фило­софии, раскрывающей свободную и разумную самодея­тельность духа внутри самого человека. Высшим же достижением Канта Г. называл «Критику способности суждения», к-рая связывала безусловное с явлениями и раскрывала развитие духа в соответствии со свободно полагаемыми целями, а не механическими причинными связями. Однако Кант, как, впрочем, и Гегель, был во всей его полноте неприемлем для Г. из-за понимания филосо­фии как системы взглядов, возвышающихся над религией и ведущих к обожествлению разума, что лишало веру определенных привилегий. Среди др. неприемлемых по­ложений кантовской философии Г. называл: неправомер­ность противопоставления разума и предмета, учение о «вещи в себе», отрицание реального существования ве­щей в пространстве и времени, разъединение практичес­кого разума, рассудка и способности суждения и т. д. Высказывая критическое отношение к догматическому периоду истории зап. философии, к философским систе­мам эмпиризма, материализма и спиритуализма, Г дек­ларировал свое теистическое миропонимание, стараясь по мере возможности не выходить за рамки ортодоксаль­ного православия. При этом он усматривал идею Бога во всесовершенном разуме, к-рый служил вдохновляющим источником также и для философских построений Шел­линга и Гегеля, продолживших и расширивших кантовс-кое учение еще и в том отношении, что у них идея Безус­ловного Существа устанавливается не на основании толь­ко требования нравственной природы человека, а значи­тельно шире и глобальнее. Социально-политические взгляды Г. в осн. проявлениях вполне охватываются поня­тием православного консерватизма, вписываясь в офи­циально-государственную формулу «самодержавие, православие, народность». Общую тональность своего консерватизма Г. выразил в ст. «Два слова о прогрессе» (1859), где призывал относиться к понятию «прогресс» с большой осторожностью, т. к. в слепом очаровании «прогрессивностью прогресса» и неудержном следовании ему об-во зачастую утрачивает фундаментальные ценнос­ти своей культуры. Деятельность Г. является примером своеобразного явления в рус. культуре сер. XIX в. - синк­ретизма духовно-академической и университетской фи­лософии.